Ответа я не дождалась и решилась на отчаянный шаг: пройти и самой отыскать незваного гостя или следы его недавнего пребывания. С первого взгляда всё было как и прежде, в ванной я тоже никого не обнаружила.

Только перевела дух, и взгляд коснулся письменного стола, за которым я обычно по поручению Боаны проводила подсчёты расхода хозяйственного мыла и прочих банных принадлежностей во всём доме. На гладкой тёмной поверхности белел прямоугольник письма, запечатанного в конверт.

Его оставили строго посредине гладкой полированной столешницы, будто автор послания совсем не торопился, а наоборот, был вызывающе аккуратен.

Я осторожно взяла белокипенный конверт и повертела в руках, страшась заглядывать внутрь незапечатанной тайны. Гадать, кто оставил это послание, можно было весь остаток дня. От конверта пахло розаном — дешёвой ароматической водой, продающейся на местных рынках и способной маскировать запах пота.

Внутри на дорогой бумаге, которой пользовался хозяин дома, были написаны неровным женским почерком две строчки. Буквы плясали перед глазами, тот, кто писал, явно делал это с трудом, не заботясь о каллиграфии:

“Немедленно переходи к выполнению плана. Завтра вечером хозяин будет дома. Один. Действуй!”

10. Глава 10

Глава 10

1

Мне сделалось страшно, ужас холодной и склизкой змеёй залез под платье. Мурашки, как живые существа, бегали по спине и груди, заставляя дрожать руки, держащие послание анонима.

Я не боялась неведомого соучастника или его угроз, которыми дышало письмо-приказ. Страшило иное: неотвратимость и близость события, ради которого я и приехала сюда. Раньше я старалась не думать о нём, справедливо полагая, что этот день ещё не скоро, а может, ему и вовсе не суждено будет настать.

Но больше откладывать было нельзя, а я пока не представляла, как добиться того, чтобы этот грубый оборотень с презрительным взглядом смог обратить на меня внимание. Конечно, если не брать во внимание план с зельем. Как бы мне ни хотелось  найти другой выход, я понимала: его не существует, и времени на раздумья больше нет.

Вздохнув и мысленно примирившись с необходимостью не спать полночи и довести начатое до конца, я спустилась в большую гостиную, откуда доносился голос Боаны, бойко с кем-то разговаривающей. Я полагала, что её собеседником мог быть муж Томас или садовник Джимми, поскольку только с ними она позволяла себе улыбаться и смеяться, отставив на время всякую строгость.

Но стоило мне подойти ко входу в гостиную, как улыбка исчезла с её лица, уступив место растерянности. Я не видела собеседника метрессы, поскольку того скрывала полуприкрытая створка двери. Мне стало не по себе и захотелось повернуть назад, хотя я понимала: поздно.

— Простите, что помешала, — пролепетала я, опустив глаза и почувствовала себя пригвождённой к доске бабочкой с невзрачными крыльями, которую люди почитают за вредителя и оттого не щадят. Мне так хотелось, чтобы тот, чей тяжёлый взгляд ощупывал меня с ног до головы, прогнал бы бесцеремонно вторгшуюся непрошенную гостью с глаз долой. И я  бы снова смогла дышать и чувствовать, связно мыслить и просто существовать где-то рядом, в тени.

— Иди сюда, как там тебя зовут…

— Леонтина, — повинуясь приказу, чуть слышно ответила я и пошла на зов, всё так же смотря под ноги. Меня подмывало вскинуть подбородок и испепелить чужака взглядом, но мысли сделались вязкими, как слюна во рту.

— Постараюсь запомнить, — хмыкнуло чудовище в облике оборотня. — Боана, можешь идти и проследи, чтобы нам не мешали.

— Конечно, хозяин, — с готовностью откликнулась экономка, и я невольно поймала её подбадривающий взгляд.