– Я на диете. Мне нельзя есть ничего красного.

– А, ну диета – это святое, – кивнул Горыныч. – А что это за диета такая, если не секрет? Никогда не слышал о диете, когда ничего красного есть нельзя.

– Новомодная. Мама ее недавно где-то вычитала и решила применить для всей семьи, чтобы все стали бодрыми и веселыми, заправившись некрасными витаминчиками.

– Да, мама – это еще более святое, чем диета. Мама плохого не посоветует.

– А какое другое имя дал тебе этот, который Бог? – Игорь уже почти достиг кустов.

– Трехглавый Икар! – взревел Горыныч, возведя руки к небу.

Игорь же в это время пролез через кусты и бросился бежать, бормоча про себя:

– Ну вас, с вашим миром, сами его спасайте. Мне вот только с Трехголовым Икаром сражаться не хватало. Или полной гармонии достигать под его чутким руководством. У меня, между прочим, ЕГЭ через год. И они еще пишут, что бояться надо котов? Да, они все психи ненормальные!

– Ага, вот ты где, а ну верни табличку, гад! – в сторону Игоря метнулся толстый черный кот, с явным намерением вцепиться в его ногу. Как-то незаметно для себя мальчик оказался опять на поляне с дубом, а в свете луны невдалеке виднелись очертания оздоровительного лагеря «Лукоморье».

– Да я случайно, я ее и брать-то не хотел, так само получилось, – Игорь увернулся и кот промахнулся, врезавшись в дуб. Помотав головой, кот повернулся в сторону Игоря и пошел к нему нетвердой походкой. – Извини, я ее сейчас на место верну. – Табличка из кармана извлекаться не хотела, как бы Игорь ее не дергал, пытаясь вытащить. – Она не вытаскивается. – Игорь еще несколько раз сильно дернул, но табличка не выдергивалась, зато раздалось потрескивание ткани дождевика. Мальчик сразу же тянуть табличку перестал, потому что дождевик был Лехин, а табличка коту не принадлежала, чтобы из-за него чужую вещь портить. – Вот, попробуй сам достань, – и Игорь указал на карман с застрявшей в нем табличкой коту.

Кот долго смотрел на попытки Игоря вытащить ценную вещь, а затем, когда Игорь прекратил попытки, решил все-таки присоединиться.

Даже вдвоем они не смогли ничего сделать. Точнее ничего не мог сделать кот, а Игорь в это время старательно ему мешал, чтобы кот не порвал дождевик. Табличка намертво застряла в кармане, а дождевик оказался на удивление крепким, как бы его не дергали, рваться он не собирался.

– Фиг с ней, себе оставь, – наконец, махнул лапой кот, смахивая со лба пот, а Игорь, сразу перестав дергать честно свиснутую табличку, поспешил откланяться.

– Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Пока-пока, – и, помахав, опешившему коту ручкой, Игорь бросился бежать к лагерю.

Пробежав около десяти метров, он внезапно понял, что снова приближается к проклятому дубу.

– Да что здесь за чертовщина происходит?! – не выдержав, заорал Игорь, набрасываясь на кота.

– Ты обещал Ваське помочь.

– Пошел ты со своим Васькой! У вас там в лесу драконы трехголовые свеклу трескают и мантры поют! Это вообще какой-то беспредел!

– Какие драконы? А, ты Горыныча имеешь в виду? Так вы ж вроде родня, – удивился кот.

– Да никакая мы с ним не родня, с чего ты взял?

– Ну ты же сам сказал.

– Я не говорил тебе такого, я просто сказал, что меня Горын зовут. Тёзки мы, значит, с вашим чудищем. Были. Пока Великий Пернатый ему имя не поменял.

– Какой Пернатый? – кот почесал задней лапой за ухом. – Ах, да, Пернатый. Слушай, тут такое дело, – кот замялся. – В общем, Горыныч в Голливуде иногда подрабатывает, каскадером у драконов. Ну и вот, однажды он ушел в пике, а вырулить не сумел, ну и всеми тремя башками об землю ка-а-к хряснется. Вот его слегка и перемкнуло. Йогой занялся, мантры поет. Веганом стал. Вот такие дела наши скорбные. Если бы крыша у Горыныча не протекла, разве попробовала бы эта нехристь сюда сунуться да Васеньку выкрасть.