…он восхитителен, воплощение совершенства мужского тела, как мраморная статуя из музея. И я не знаю, почему из всех «кошечек» он выбрал меня, маленькую, сиамскую, смущённую от обилия обнажённых тел вокруг. Он идёт ко мне, соблазняя одним только взглядом, и я не могу не любоваться этими движущимися мышцами, этими плечами, прессом, бёдрами, чле…

– Котёнок! Вина тебе налить? – голос Дениса вывел меня из транса резче, чем пощёчина.

– Да! – слишком резко ответила я и испуганно посмотрела на Женю. Он не глядел на меня точно так же, как я на него. Он продолжил жадно поглощать ужин, потому что нагулял аппетит, убирая снег.

Я, не глядя, взяла бокал с красным вином, что мне налил Денис, и сделала несколько очень крупных глотков. Тепло тут же расползлось внутри моего живота, и я поняла, что надо срочно поужинать, пока я не захмелела и не потеряла над собой контроль.

Не смотреть на него!

Ни под каким предлогом!

Я отставила бокал и взялась за свой ужин. Салаты и правда были очень вкусными, я попробовала каждого понемногу, чтобы потом спокойно ответить на вопросы Дениса. Он ведь стопроцентно позже начнёт меня обо всём этом расспрашивать. Ему нужно и важно знать, что мне понравилось, а что нет, как я себя чувствую, чего хочу ещё, классно ли его мама готовит, и интересно ли он рассказывал историю о чём-то смешном с его работы.

Моей ноги что-то коснулось, и я вздрогнула, посмотрела в сторону и вниз, чтобы увидеть сидящего возле меня Варфоломея. Он выразительно смотрел мне в глаза, а потом ещё раз тронул своей огромной лапищей. У этого кота глаза жёлтые с вертикальными зрачками, как у настоящего тигра.

– Вафля! – раздался строгий голос Жени, – не угрожай нашей гостье! Иди сюда!

– Угрожай? – переспросила я удивлённо.

– Он сначала будет тебя гипнотизировать, а потом начнёт класть лапу и с каждым разом выпускать когти всё сильней, пока ты не дашь ему то, что он желает. Он доминант, всегда добивается своего силой, через маскирующую мягкость.

Женя отпилил небольшой кусок от своей порции буженины и протянул мне через стол вилку.

– Вот, дай ему, только осторожно, чтобы руку не откусил.

Я взяла вилку и протянула ее коту. Тот взмахнул лапой и выбил ее у меня из рук, вилка со звоном упала на пол, и Варфоломей тут же унес её вместе с куском мяса в своей зубастой пасти.

– Жек, не корми его за нашим столом, а? – образовался Денис над моим плечом и  проводил кота недовольным взглядом. – Это не гигиенично!

– Прости, не буду, я забыл, что он не помыл лапы перед едой.

– Я принесу другую вилку! – я тут же вскочила с места и спешно пошла на кухню.

– И перечницу захвати с верхней полки над плитой!

– Хорошо! – крикнула я, уже из кухни, быстро огляделась, нашла ящик с вилками, взяла одну, затем увидела ряд специй на полке над плитой. Там стояла и высокая перечная мельница. Я потянулась за ней… не достать…

Горячая рука легла на мою талию, и сзади вжалось тело. Я резко вдохнула, ощущая его так близко, что у меня чуть не отнялись ноги. Женя потянулся над моей рукой и взял перечницу. Она стояла так высоко, что, только вжавшись в меня, можно было достать.

Горячее, влажное тело вжимается в меня в быстром ритме, твёрдый пресс прилипает к моей спине, бёдра шлёпают о мои ягодицы, и зубы вонзаются в чувствительную кожу на шее. Внутри меня огонь разгоняемый…

Я выронила вторую вилку.

– Прости! Не рассчитал! – Женя отодвинулся и сам поднял вилку, швырнул её в раковину. – Не придавил? – спросил и замер, глядя мне в глаза.

Что-то отражается у меня на лице, и я даже боюсь представить, что, раз он так на меня смотрит. Быть может, прямо в моих расширившихся зрачках он видит, как в маленьких кинескопах, ту же самую порнуху, что и я.