Но он не уходит. Почему он не уходит?

– Дан? – Пробую взять себя в руки. Этот вопрос получается задать совершенно обыденным тоном.

– Да, – отзывается моментально, сморгнув, – извини. Я просто… задумался. Ты действительно стала взрослой, крошка Софи. – Его губы тронула легкая полуулыбка, а внутри меня что-то трепетно защемило.

Но уже через миг его слова обретают другое значение в моей голове.

Он все таки догадался чем я тут занималась?! Господи, ужас какой! Теперь я мечтаю провалиться сквозь землю!

Дан ничего больше не говорит. Уходит, прикрыв дверь за собой.

Еще полчаса я прячусь в своей старой комнате на втором этаже. А потом коротаю пару минут на кухне с поварами, занятыми работой. Нагло ворую у них из-под носа несколько канапешек с икрой, и запиваю вкус гастрономического изыска минералкой без газа.

Нет. Все. Это не выносимо. В зале я все равно больше не смогу появиться. Перспектива еще раз посмотреть Дану в глаза кажется невыносимой. Особенно, имея хоть один шанс, что он не окажется непроходимым глупцом, и поймет, что я явно не носик припудривала, постанывая от удовольствия.

Вымученно стону (теперь уже мысленно), намереваясь покинуть родительский дом через выход из кухни. За миг до того, как перед глазами возникает отец:

– Милая, ты тут прячешься от кого? – Строго прищуривается, но я знаю, что барин сегодня изволит шутить таким образом.

– Нет, папа, – тяжко вздыхаю, обмахиваясь рукой. На кухне жара. – Я просто устала. Ты не обидишься, если я уеду домой?

Отец хмурится, но соглашается.

– Я водителя уже отпустил. Думал, ты сегодня тут переночуешь.

– Неизвестно, когда гости решат разойтись. Мне нужно выспаться. Неделя экзаменов выжала силы.

Папа кивает.

– Я вызову такси, все в порядке. – Тянусь, чтобы поцеловать его на прощание в щеку, но отец меня останавливает.

– Идем, – берет за руку, – я не хочу беспокоиться как ты доехала, – бурчит, но вовсе не злобно.

Понуро плетусь за ним в зал, по дороге кидая маме пару слов на прощание. Мы выходим через центральный.

Возле каменной дорожки в саду припарковано много машин. И я ищу глазами ту, в которую отец вознамерился меня усадить. Наверняка кто-то из гостей тоже засобирался домой, и папа прикажет ему подбросить меня.

– Дан! – Отчетливо произносит отец, вглядываясь в темноту сада.

А мои внутренности в этот момент леденеют.

Нет. Нет. Нет.

Нет.

Ну пожалуйста!

Я что? Где-то так провинилась?

Черная Ауди со сверкающими глянцевыми боками выныривает из стройного ряда машин. Тормозит возле входа, мягко шурша по гравию шинами.

– Подвезешь Софью до ее квартиры? Она живет в центре, вам по пути, – спрашивает отец, подойдя ближе к машине. Я стою сзади, как веревкой привязанная, и с увлечением изучаю мелкие камушки под подошвой моих босоножек.

– Конечно, – слышу глубокий голос Асадова.

– Спасибо, дружище. Мне будет спокойнее, если она поедет с тобой, – выказывает отец высшую степень доверия Дану. Папа называет ему точный адрес, жмет на прощание руку, после чего стекло водительского сидения медленно ползет вверх.

Папа обнимает и целует меня напоследок, просит написать ему смс, когда доберусь, и усаживает в машину.

6. ~Глава 5~

Софи.

Пристегиваю ремень, копошась с ним непозволительно долго. Кошусь на профиль Асадова.

Он будто высечен из твердого камня. Прямой нос, высокие четкие скулы, волевой подбородок. Каждая деталь его внешности кажется мне идеалом.

Недостижимым чертовым идеалом.

Злясь то ли на себя, то ли на него, отворачиваюсь к окну.

– Разве ты не выпил виски на вечеринке? – Удивляюсь, что впервые за долгие годы мои эмоции мне неподвластны. Голос сочится неприкрытой язвительностью. Обычно я крайне сдержана и воспитана.