— Ангелок… — хрипло слетает с его губ. — Играешь со огнём. Я, в отличие от тебя, сегодня ещё не кончил.

— С чего ты взял, что кончила я? Ты меня совсем не возбуждаешь.

Мирон медленно взмахивает ресницами, осматривая меня с головы до ног, а я нервно сглатываю. Стыдно признаться… но меня саму заводит эта игра в кошки-мышки… Приходится сжать бёдра, и это движение не ускользает от угольных глаз Мирона. Он хищно оскаливается и подаётся ко мне.

— Разве?

Боже.

Мои соски готовы протаранить ткань купальника и выйти на пикет в пользу того, чтобы Гейден наконец к ним прикоснулся. Можно, конечно, списать всё на работающий климат-контроль в салоне, но давайте будем честны…

Тук-тук.

Мы одновременно вздрагиваем. Улыбающаяся Вика барабанит костяшками в стекло со стороны Мирона и демонстрирует две бутылки с водой.

— Мир, открой. Вы чего заблокировали двери?

Видеть она нас из-за тонировки не может, но, если обладает бурной фантазией, может придумать себе что угодно.

Один раз приложившись затылком о подголовник, Мирон нажимает несколько кнопок на приборной панели, и довольная Вика проскальзывает в салон.

— Переживали, что твоя подружка может нас покусать, — отвечаю на её вопрос и забираю протянутую воду.

— Да не обращай внимания на эту сучку, всегда мечтает быть в первых рядах. Ты её вчера со Стасом хорошо приложила, теперь у неё подгорает.

Приподнимаю брови. Странно слышать такое от королевы о её фрейлинах.

— Пристегнитесь, — говорит нам Мирон, и с громким рычанием мотора автомобиль трогается с места.

Водит Гейден агрессивно. Пару раз машину заносит на поворотах, да так сильно, что мне кажется, мы в него никогда не впишемся, а вместо этого въедем в ближайший столб или канаву. Вика радостно визжит на очередном вираже, Мирон довольно скалится. Он вообще очень расслабленный, словно попал в свою любимую стихию. Иногда он скашивает глаза в мою сторону, а я пытаюсь удержаться от замечания, чтобы смотрел исключительно на дорогу и держал руль двумя ладонями.

— Открой окно, — велит Мир, ведя подбородком в мою сторону.

— И выпрыгнуть в него? — спрашиваю скептически, прижимая к груди ремень безопасности.

Когда мы там уже приедем?

— Высунь руку и почувствуй нашу скорость. Тебе понравится.

Сомневаюсь.

— Зачем?

— Просто сделай это, Ангел.

— Я не ангел, — произношу тихо.

Ветер сразу подхватывает мои волосы, начиная их трепать, бросая то мне в лицо, то, наоборот, откидывая назад. Осторожно пробую пальцами горячие потоки полуденного августовского солнца, которое бликами играет на моей коже.

— Смелее, — говорит Мир, прибавляя скорость, вдавливая педаль газа в пол. — Почувствуй. Это. Пропусти через себя. Адреналин.

— У-у-у! — визжит Вика, которая давно последовала советам Мирона и теперь снимает себя на телефон. Она буквально вылезла в окно по пояс.

Отчаянная.

Вика определённо пытается привлечь его внимание, только вот… он полностью сфокусирован на мне. Сердце опасливо сжимается. Вдруг его внимание связано не только с моей девственностью? Вдруг это что-то другое?

Высунув руку в окно, чувствую нашу безумную скорость, сопротивление и что-то ещё… Оборачиваюсь к Мирону, и он, на секунду оторвав взгляд от дороги, встречается со мной глазами. Улыбается.

8. 8

Рабочая неделя перед началом учёбы пролетает словно один длинный и долгий день. Я прихожу домой около двенадцати и сразу падаю на кровать, проваливаясь в сон, пару раз засыпаю, даже не раздеваясь.

Сколов каждое утро и вечер шлёт мне полные любви, смайликов-сердечек и теплоты сообщения, которые кажутся мне безликими и однотипными. Такие, знаете, обычно пишет чат-бот, оповещая вас каждый день о новой сногсшибательно мотивирующей на свершения цитате.