Прислонившись к дверному косяку, Мирон не спускает с меня глаз. Засовывает в рот длинную белую полоску сигареты и зажимает её губами. Удерживает взглядом, даже когда, чуть нагнувшись к своим сложенным рукам, чиркает зажигалкой и затягивается.

Выпускает струю дыма вверх и чуть заметно кивает. Приветствует.

— Пошел к чёрту… — шепчу еле слышно.

Забираю у растерянного курьера две горячие коробки с пиццей и захлопываю дверь.

Меня трясёт. И отрицательная температура здесь совсем ни при чём.

Мирон вернулся. И он очень близко. Ближе, чем мне хотелось бы к нему быть.

3. 3 Глава

Из гостиной доносятся смех Марка и звуки компьютерной игры. Младший Гейден сыплет вопросами, и его, кажется, совсем не смущает, что они в основном остаются без ответа. Угрюмое молчание Соколова почти осязаемо. Не тот брат выказывает ему внимание. Его всегда интересовал другой. Интересует. Хоть что-то у нас общее.
Насколько мне известно, Мирон ни разу не позвонил Саше за эти два месяца. Не пришел навестить. Пропал. Как из моей жизни, так и из жизни Соколова.

Прохожу на кухню и кидаю на стол пиццу. Открываю коробку, достаю кусок и откусываю кончик, не чувствуя вкуса. Горячее тесто и сыр обжигают рот. Обмахиваюсь ладонями и кручусь на месте в поисках стакана, куда можно плеснуть воды.

— Водички? — произносит насмешливый голос за спиной.

Стремительно оборачиваюсь. Мозг не сразу перестраивается, и в первую секунду я вижу перед собой не Марка, а его брата. Но уже в следующую отбрасываю от себя эту мысль. Это не Мирон. Они, может быть, и одинаковые с лица, только парень, что сейчас стоит передо мной не разбивал мне сердце и не предлагал спать с ним за деньги. Он не играл со мной. И я его совсем не знаю.

Надо привыкнуть, что теперь в моём мире Гейденов двое. Один плохой. Другой немного похож на клоуна.

Киваю. Не время выпендриваться.

Марк со знанием дела открывает верхний шкаф с посудой и достаёт оттуда прозрачный стеклянный стакан.

Протягивает мне. Улыбается широко и открыто. В его глазах пляшут шуты. Он надо мной потешается. Не знаю, много ли рассказал ему его брат. И вообще рассказывал ли что-то. Не могу представить Мирона за откровениями. Он всегда хмур, безэмоционален и находится словно в стороне от других.

Даже сейчас, пока его брат берёт себе пиццу и удобнее устраивается за столом на просторной кухне Соколовых, Мирон остается в пустом доме на другой стороне улицы. Он не придёт. Ему незачем.

— Спасибо, — бормочу, наливаю себе воды из-под фильтра и делаю жадный глоток.

Нёбо жжёт и неприятно саднит. Жить можно. Кажется, я не буду ничего есть ближайшие несколько дней. С тоской смотрю на чизкейк.

— Как тебя зовут? — внезапно спрашивает Марк.

— Лина.

— Будем знакомы. Девушки моих друзей автоматически становятся моими друзьями…

— А потом автоматически оказываются у тебя в постели? — усмехаюсь, складывая на груди руки.

Гейден быстрым движением языка проходится по своей нижней губе. Окидывает оценивающим взглядом моё тело и утвердительно кивает.

— Сечёшь фишку, киса. Говорю же, я небрезглив. Секс животворящий спасает эту планету от скуки и дарит людям радость. Не желаешь порадоваться, пока Саня принимает душ? — подмигивает и растягивает губы в улыбке.

Которая опять меня дезориентирует. Они так похожи с Мироном, что мурашки по коже.

— А как же кодекс братана? Ты только что подтирал Саше сопли и пытался привести в чувство, а сейчас зазываешь меня переспать с тобой? Всё верно?

— Всё очень верно, киса. Вряд ли наш общий друг мог тебя удовлетворить до звёзд в небе и подрагивающих коленок. Ты ведь в курсе, что он играет не за твою команду? — чуть понизив голос, говорит Марк.