Я смущаюсь от его слов. Муж мне никогда такого не говорил. Он вообще у меня не романтик, суровый военный до глубины души. Сказал: «Люблю тебя, так что через месяц женимся», – и сразу же исполнил без лишних реверансов.

А вот Максим другой. Мы как-то на рыбалку вместе ездили, так он на обратном пути цветы жене купил и какую-то безделушку. Помню, просил у меня совета, что бы такого на день рождения ей подарить. Волновался, понравится ли.

– Спасибо. Я, наверное, и в самом деле придумала себе лишнего. Пойду десерт из холодильника достану, я такие вкусные эклеры испекла, – заговорщицки произношу я, помня, как их обожает Максим и всегда просит еще и с собой парочку завернуть.

– С этого и нужно было начинать, а то на столе одни салаты и мясо, – смеется он и открывает дверь, пропуская меня вперед. Настроение быстро подскакивает к потолку, напряжение отпускает. Я отдаю Максиму куртку, сама же принимаюсь выкладывать десерт на тарелки и возвращаюсь к гостям, заражаясь весельем праздника и то и дело прижимаясь к крепкому боку мужа.

Я провожаю гостей, остается лишь Максим и еще один друг мужа. Я начинаю убирать со стола, на часах уже далеко за полночь. Глаза слипаются, на ногах с трудом держусь. С самого утра ведь у плиты стояла.

- Давай помогу, - подскакивает со своего места Максим, отбирая у меня стопку тарелок.

Я открываю рот, чтобы поблагодарить его, но не успеваю и слова сказать. Муж меня опережает:

- Да сядь ты, Макс. Посуда это бабское дело, ты мне лучше скажи когда на дачу к тебе отправимся? Уже месяц на рыбалке не был.

Я сжимаю губы в тонкую линию. Злость на мужа накатывает волной. Эта его позиция, что женщина должна готовить, убирать, стирать, гладить – убивает. Ведь я тоже работаю. Не меньше, чем он. Но кому это интересно? Я, по его версии, сижу на стуле и пилю ноготочки. От чего уставать-то?

А мне очень хотелось бы, чтобы он вот как Максим — помог мне быстрее убрать со стола, а потом быстрее в кровать лечь, обняться и болтать о всяком.

- Да как потеплеет немного так и соберемся, — обещает ему Самойлов, — там коркой льда вода покрылась, но лед совсем не прочный, так что пока лучше не рисковать.

Максим, несмотря на мои ожидания, к мужской компании не возвращается. Помогает мне убрать со стола и даже сам начинает расфасовывать оставшуюся еду в пластиковые боксы.

- Спасибо, Максим, но это лишнее, — перехватываю его за запястье и сразу же руку убираю, словно обожглась. — Ты ведь гость, как никак. Я тебе эклеры оставила, с собой поставить? Жену угостишь, почему, кстати ты без нее? – я все же не могу сдержать своего любопытства. Все-таки много лет знакомы, а ее ни разу не видела.

- Заверни парочку, я очень даже не против, - хитро щурится он. – А жена… ей на работу завтра рано и она не так уж сильно любит всякие посиделки, — пожимает плечами, устроившись на подоконнике, и внимательно за мной наблюдает.

- Ясно, - выдыхаю разочарованно. Ведь никаких подробностей так и не удалось узнать.

- Ты это, Оль, шла бы спать, — внезапно произносит он, внимательно меня разглядывая. — Уморилась ведь, по глазам видно. Грязная посуда никуда не денется.

- Ну, не оставлять же ее здесь до утра? Я завтра дома, так что утром смогу выспаться.

Максим лишь качает головой и покидает кухню. Из гостиной слышны громкие мужские разговоры, а через пять минут Самойлов в куртке и шапке вновь появляется на пороге кухни.

- Пока, Оль. И не выдумывай больше ерунды, Иван тебя любит.

- Спасибо, - расплываюсь в улыбке и мне становится неловко, что мужчина видел меня в момент слабости. Да и за то что спросила его о измене мужа тоже стыдно. Как я вообще могла засомневаться в Иване?