– Нам лучше действовать осторожнее, сэр, – предупредил он. – Это подделка.

Сержант Борден издал протестующий звук, но Маркуис пристально и с интересом взглянул на него.

– Что вы имеете в виду, инспектор?

– Я имею в виду, что кто-то после произошедшего подделал улики. Клянусь, что вчера никто не прятался за этим деревом. Я это знаю, потому что пробежал всего в паре дюймов от него и не мог бы не заметить, если бы кто-нибудь тут находился. – Он опустился на колени рядом с двумя отпечатками и вгляделся в них. – Кроме того, посмотрите на следы. У вас есть рулетка, Борден? Они слишком глубокие. Вот этот правый отпечаток должен быть от амазонки или какой-нибудь крупной дамы из цирка. Тот, кто сделал эти отпечатки, весил двенадцать-тринадцать стоунов. Или же…

Маркуис, тихонько хлопнув в ладоши, кивнул:

– Да, вне всяких сомнений. Эти следы были оставлены либо мужчиной, либо женщиной, которая сильно топнула по земле правой ногой, чтобы оставить четкий, ясный отпечаток. Это сфабрикованная улика. Как, полагаю, и следы с противоположной стороны павильона. Мы должны были найти оба набора отпечатков. Но кое-что сюда не вписывается. Как насчет пули тридцать второго калибра, застрявшей в дереве? Это тоже сфабрикованная улика? И если да, то почему?

Пейдж посмотрел на полковника, гадая, был ли этот вопрос риторическим или Маркус действительно не знает ответа.

– Должен признать, сэр, – проговорил он, – что выводы Дэвиса кажутся верными. Он сказал, что мы обнаружим пулю где-то снаружи, и вот мы нашли ее. Но все равно это весьма подозрительно. Я пробегал мимо этого дерева, когда раздался выстрел. Почему же я не почувствовал вибрации и не услышал ни звука, когда пуля попала в дерево? Может, я просто не заметил? Но есть одна деталь, которая настораживает.

– Траектория пули?

– Да, траектория пули. Как вы сказали, она попала в дерево по прямой линии из этого окна. Но из «Браунинга» стреляли из дальнего угла комнаты. Поскольку мы стоим здесь лицом к павильону, этот угол находится слева от нас. Чтобы в таком случае попасть в дерево, пуля должна была изогнуться в воздухе наподобие бумеранга – своего рода параболой, или как это называется. Это бессмыслица.

– Да, – кивнул полковник Маркуис. – Пойдемте в павильон.

Они вошли в помещение в мрачном молчании. Пейдж включил свет в небольшом холле и открыл дверь кабинета слева. Там ничего не изменилось. В просторной комнате казалось тесно и душно. Когда Пейдж коснулся другого выключателя, поток света хлынул из лампы, висевшей над письменным столом судьи.

Это правда, что за пределами стола мало что можно было разглядеть: плотный абажур лампы превращал ее в подобие прожектора, и комнату поглощали тени от книжных полок, среди которых тускло поблескивали большие желтые вазы.

Полковник Маркуис приблизился к западным окнам и убедился, что они неприступны.

– Да, – пробурчал он. – Если только убийца не сделался тонким, как открытка, он не сумел бы выбраться отсюда. Кроме того, в этой комнате действительно темно. Давайте проведем небольшой эксперимент. Я предусмотрительно захватил с собой это. – Полковник достал из кармана пальто «Браунинг» сэра Эндрю Трэверса. – Но прежде мы…

Он повертел пистолет в руке, прикидывая расстояние. Затем медленно прошелся по комнате, заглядывая в каждое окно. У письменного стола Маркус остановился, и двое его спутников тоже шагнули туда.

Ящик стола оказался не заперт. Полковник открыл его, обнаружив аккуратную стопку отпечатанных листов. Поверх них лежал блокнот для заметок и чековая книжка банка «Уайтхолл». В блокноте было несколько строк, написанных мелким аккуратным почерком: