– Да-а? – протягиваю я и брови задираю, поглядывая на блондинку.

Вот это новость. И на кой ему пьяная тётка? А что он в баре делал? Или в баре его не было? Вот надо было мне нажраться, как свинье!

– Совсем не пьёт? – уточняю, вдруг неправильно поняла.

– Ага, – двигает ко мне какие-то печеньки.

– А вы, случайно, не в курсе, где мои вещи? – мало ли, попытка не пытка, шарить по квартире в присутствии мамы будет совсем неловко.

– Я постирала, – пожимает плечами женщина. – Ты упала в клумбу у соседнего подъезда, каблук сломала, – как-то снисходительно улыбается. – Вот Андрюша тебя и принёс.

– Простите, – что-то совсем неловко себя чувствую. – Я, наверное, вам кучу неудобств доставила. Оденусь и поеду, только сумочку найду.

– Она в прихожей. Дай Андрею выспаться, и он свозит тебя.

– Думаю, не стоит… неловко как-то. Я пойду…

Встаю и быстро в прихожую. Сумочка мирно лежит на полочке у зеркала. Супер. Открываю. Смотрю. А телефона-то тю-тю. И где он? А кошелёк? Я же не пропила все деньги?

Что я вчера натворила?

Набираюсь смелости и спрашиваю:

– А… Наталья, вы, случайно, не знаете, где мой телефон? – заглядываю на кухню.

– В комнате, наверное, – слегка улыбается она.

– В той? – указываю на спальню, где всё ещё дрыхнет молодой человек.

– Угу, – соглашается женщина.

Нехотя на цыпочках пробираюсь в комнату.

Парень крепко спит, уткнувшись в подушку. Не задохнётся? Вроде дышит. Шарю по тумбам, заглядываю под одеяло.

Оу… Опускаю быстренько обратно.

Думается, это не телефон там был. Хм…

Прям обидно, что не помню, оседлала я его или нет…

Поджимаю губы. Точнее, закатываю, и снова в поиски вдариваюсь. Встаю на колени и лезу под кровать.

– Ты что там делаешь? – раздаётся сонный, басовитый голос.

– А? – задираю голову.

Ого… Да он красавчик. Жалко, что совсем молоденький. А так… полезла-ка я дальше искать свои вещи. Что-то не нравится мне это.

– Чего молчишь? – Андрей свешивается с кровати и глядит на меня.

– Телефон ищу, – стараюсь не смотреть ему в глаза, мне жутко стыдно.

– Он в машине остался.

– В такси забыла? – испуганно поднимаю голову.

– Не, – улыбается, – в моей.

– И кошелёк? – с надеждой спрашиваю.

– Наверное. Ты по дороге что-то искала, всё вытряхнула. Там валяться осталось, я не трогал.

– Может, – неловко улыбаюсь, – ты откроешь мне машину, я быстренько всё заберу и пойду. Тебе даже спускаться не надо будет, – тараторю.

– Она в гараже, – откидывается на подушку, а одеяло как-то сползает, что мой взгляд невольно падает ниже пояса парня.

– Кто в гараже? – кажется, я засмотрелась, куда не надо, отвернуться бы.

– Машина, – Андрей переводит взгляд на меня, вздрагиваю. – Всё хорошо?

– Прости. Я ничего не помню… Мы, – вожу пальцем то на него, то на себя, – у нас что-то было?

– Нет, – прослеживает за моим взглядом. – Ой, – одёргивает одеяло, поняв, что лежит неприкрытый. – Прости…

– Ни-че-го… – тяну, а сама думаю: не ничего, а что-то как-то близко к лицу всё это было, надо бы встать с колен, а то ещё мама зайдёт.

Внутренний голос начинает ржать: «Да, Рената Валентиновна, такой херни ты ещё не творила. Раскорячилась у парнишки в комнате, прямо напротив его причиндалов, а он прикрывается. Теряешь хватку?»

– Дашь две минуты, я в душ схожу…

– Ага, – продолжаю таращиться, но уже на одеяло, которое всё самое интересное закрывает.

Уже совсем неловко, но что-то оторвать глазюки не могу.

– Подай, пожалуйста, – смущённо указывает куда-то на пол около меня, горло прочищает, наверное, паренёк тоже ещё в такой ситуации не оказывался.

Оглядываюсь. Плавки. Как он их лишился, если был трезвым, и у нас ничего не было? Прям честно, хочу знать…