Господи, женщины, какие же вы «логичные»! Ты провела со мной на воде полдня и только теперь утверждаешь, что не умеешь плавать? Или просто хочешь, чтобы я тебя спас?

– Ма-а-арк! Я глуби…

И она ушла с головой под воду.

Черт! Она же сказала, что нервничает на глубине. Так она ее небось панически боится и тут же забывает, что надо делать, чтобы не тонуть!

– Спасите! Тону-у-у!

Миллионы раз я повторял себе: море, а уж тем более океан, не терпят небрежности. Моя небрежность заключалась в том, что я пропустил мимо ушей немаловажную деталь о Полине – она, черт побери, безумно боится глубины! О чем она думала, соглашаясь на морскую прогулку на яхте? Что в любую секунду сможет волшебным образом телепортироваться на земную твердь, минуя мили водного пространства? Почему, блин-блинский, она отказалась надеть спасжилет в таком случае? Ведь я, как всякий капитан, выходящий в море с пассажирами на борту, предложил в самом начале? 

Времени обдумывать возможные ответы на эти вопросы не было. Ее реально надо спасать.

Не теряя более ни секунды, я одной ногой спихнул на воду сибоб, лежавший на краю ступеней, а сам щелкнул тумблер скорости хода и сиганул в воду.

И только оказавшись за бортом, понял еще одну важную вещь.

Я идиот.

Вернее, не так.

Я дурака кусок!

Я передвинул тумблер в противоположную сторону, увеличив скорость ласточки до десяти узлов. На сибобе, вдвоем, с учетом поднявшейся к вечеру зыби… Вариантов догнать нет.

– Держись, Белоснежка! Не колоти руками, расслабься. Я рядом!

– Марк! Марк! Я тону!

– Тш, детка, успокойся, я рядом, держись за меня! – Ноль реакции, продолжает молотить по воде, глаза широко распахнуты, взгляд почти остекленевший. – Только не души, пожалуйста!

Полина дышала рвано и поверхностно. Блин, похоже, еще чуть, и у нее случится полноценная паническая атака. Видал я как-то парня в самолете в таком состоянии. Не дай бог сейчас подобное.

– М… м… марк! Вы… тащи мен… ня немедленно! – Ее зубы начали выстукивать, как от холода. – Я б… б… боюсь глубины.

– Полин, тут неглубоко, правда. Метров пять, не больше. Это мелководье практически.

– Ты издеваешься? – взорвалась она. – Это три моих роста! Достаточно глубоко, чтобы я утонула! Где яхта? Где мы? Почему я не вижу твою яхту? Марк! Да говори же, не молчи!

– Полин, ты только успокойся, пожалуйста, и не паникуй. Все будет хорошо. Яхты нет, потому что она уплыла.

– Как уплыла? Почему уплыла? Куда она уплыла без тебя? И без меня, конечно? Это очередная твоя пикаперская дебильная шуточка? Да я тебя… Да я тебе…

Вот, пусть уж лучше психует, чем впадет в ступор от страха. Женщины в гневе на многое способны.

– Полин, прости. Никаких шуток. Ты свалилась в воду, я кинулся за тобой. Хорошо, что сибоб захватил – хоть на плаву продержимся без усилий.

– А где Каспер? Где Лана? – Она зашарила взглядом, который опять стал наполняться страхом, вокруг. – Они что, не увидели нас?

– Ты была слишком увлечена разговором со мной и даже не обратила внимания, что они уединились в каюте, чтобы… ну, дальше сама придумаешь для чего. Яхта идет по заданному курсу, до порта они дойдут на автопилоте, Каспер сможет пришвартоваться и заметит наше отсутствие. Я уверен, что он сообщит в береговую охрану. Завтра нас обязательно найдут.

– Завтра? Завтра? Да я не доживу до завтра, придурок!

– Доживешь, Белоснежка, еще как доживешь. В паре миль отсюда есть суша. Мы доберемся до нее где-то за полчаса, и там будем ждать спасателей. Но ночь придется провести на островке. Все лучше, чем в воде, держась всю ночь за сибоб.