Я хотела пойти работать администратором, когда дочь подросла. Но муж опять запретил, потому что это вообще не работа. Там меня будут клеить мужики.

После рождения Динара я больше не заикалась о самореализации и какой-то финансовой независимости. Все мое время съедали дети, которых надо было водить в сад, развивать в спорте, сидеть дома, когда болеют.

Глупо все валить на мужа. Я сама каждый раз соглашалась с ним. Спорить с Тимуром – гиблое дело. Он все равно продавит и добьется своего.

За десять лет я превратилась в его обслугу. Ему пришлось бросить меня, чтобы я поняла это.

Хватаясь за остатки собственно растоптанного достоинства, я заявила:

– Можешь подтереться своими деньгами, Тим. Я подам в суд при разводе. Будем делить имущество и бизнес пополам.

Тимур моментально среагировал. Он отшвырнул чашку и рванул ко мне. Схватив за шею, муж склонился и буквально выплевывал слова мне в лицо:

– Ты в бассейне наглоталась хлорки с озверином, душа моя? Откуда такая храбрость, Лена? Думаешь, год на юридическом дает тебе право так со мной разговаривать?

– Не смей… – прохрипела я, хватаясь за его руку и пытаясь отодрать от себя.

Но Тимур был сильнее. Он крепче сжал мое горло, и я закашляла.

– Это ты не смей, девочка. Даже думать не смей о разводе со мной! Тем более о разделе имущества. Ты ни копейки не заработала.

Он отшвырнул меня, как котенка.

Я ударилась о холодильник и забилась в угол.

Слезы бежали по лицу, я судорожно всхлипывала. Тимура это не впечатляло.

– Если подашь на развод – с голой жопой оставлю. Детей заберу, квартиру – тоже. Поедешь к мамке в село жить одна.

– Что ты делать с детьми будешь? – засмеялась я сквозь слезы. – Они тебе не нужны.

– Это уже не твое дело. Живи тихо, Лена. Не порти мне жизнь. Сама знаешь, я слова на ветер не бросаю.

Самое паршивое, что я знала. Тимур общался по работе с разными людьми. Они действительно могли уничтожить меня во всех смыслах.

Год на юридическом и десять лет в браке научили, что закон всегда работает в пользу сильных мира сего.

– И не надо корчить из себя героиню, – продолжал Тим уже спокойнее. – Возьми деньги и не кривляйся. Если не хватит, я добавлю.

Он одернул пиджак и пригладил волосы у зеркала.

– Черт. Кофе на рубашку попал. Придется сменить.

Тим переодевался, продолжая добивать меня.

– Машину тоже оставляю. А тебе мало. Развод захотела и компанию мою. Какая важная. Как была жадной маленькой стервой, такой и осталась. Могла бы и следить за собой получше. Косметологию я тебе не запрещал. Собери мои вещи и отправь матери с курьером.

Тимур застегнул рубашку, еще раз пригладил волосы.

– Если понадобятся деньги, звони. Не надо изображать гордость. С голоду вам подохнуть не дам.

– И на том спасибо, – буркнула я. – Такой ты добрый.

Я думала, Тим снова рассвирепеет. Мой язык меня погубит. Я сначала говорю, а потом думаю.

Но муж вернулся на кухню, посмотрел на меня насмешливо и снисходительно, сказал:

– Дура ты, Ленка. Слишком дерзкая. Тебе и по морде съездишь, а ты будещь продолжать брызгать ядом.

– Мгм, змея ядовитая. Тебя все устраивало раньше.

Тимур склонил голову и согласился:

– Раньше ты помоложе была, дорогая. Дерзость для юных девочек. Тебе пора стать послушной и кроткой как овечка.

– Лучше сдохнуть.

– И это можно устроить. Не заставляй меня.

Тимур ушел, оставив меня раздавленной и униженной.

Вряд ли он будет убивать меня, но судя по тону действительно имел такую возможность.

Чтобы не сойти с ума от всего, что Тимур наговорил, я стала прибирать разбитую чашку, разлитый кофе. Но для этого, к сожалению, не нужно было много времени. Слезы все время текли из глаз. Я пошла умыться и зависла у раковины на два чала. Ревела, сморкалась, умывалась, умирала от душераздирающей боли.