Сколько я себя помню, Тим работал, как проклятый, чтобы мы могли жить в достатке. Когда Никита успел встать на ноги – непонятно.

Квартира у него оказалась не хуже машины.

Он пустил меня в дом, и я присвистнула.

– Отличные апартаменты, – сообщила я прямо с порога.

–Спасибо. – Никита забрал у меня куртку. – Я недавно заехал. Как самочувствие?

Я вздохнула, но вываливать на него свои переживания не стала. Он, безусловно, спрашивал о здоровье физическом.

– Ничего. Нормально, – ответила я честно. – Ты творог купил?

– Сделал крюк, чтобы заехать в твой рекомендованный магазин здоровой еды, – похвастался Никита.

Я похлопала ему и пошла смотреть кухню. Она оказалась просторной, функциональной, нашпигованной по последнему слову техники и девственно чистой.

– Ты не готовишь совсем, – догадалась я, залезая в холодильник.

– Совсем. Я же говорил. Мой максимум – это кофе.

Он предложил, но я отказалась. У меня были другие радости сегодня.

– Ну, давай лишим плиту невинности, – сказала я, потирая руки.

Никита кашлянул, но пошлить не стал, в отличие от меня. Он жестом велел мне не стесняться, а сам сел за стол с чашкой кофе.

Пока я колдовала с манкой и творогом, он рассказывал о моих анализах. Они вполне его устраивали.

Сырники удались.

– Хватит и на завтра тоже, – сообщила я, посчитав количество в тарелке. – Я могу делать больше или меньше. Как скажешь.

– А можешь сесть и позавтракать со мной?

Я хотела отказаться. Но как только Никита предложил, у меня в животе заурчало.

– Ты ничего не ела с утра, – нахмурился доктор. – Садись, ешь. Это не обсуждается.

Его повелительный тон показался мне очень милым. Я решила подчиниться. Аппетит появился во время готовки от запахов и вида.

– Ленка, это божественно, – оценил Никита с первого сырника. – Пожалуйста, соглашайся мне готовить.

– Согласна, – сказала я. – Иначе зачем бы я пришла…

– Я был бы признателен, если бы ты приходила сюда вместе с клинингом. Компания просила меня оставлять ключ, но мне такая история не нравится. Лучше ты их будешь запускать. Я тебе доверяю.

– Вот как? Я сама себе не доверяю, Никит, – попыталась я пошутить.

Но он воспринял все серьезно.

– Из-за беременности? У тебя были раньше какие-то тревожные эпизоды?

– Не было ничего. Я просто пытаюсь тебя образумить. Мы десять лет не виделись, а ты готов доверить мне свою еду, свой дом.

– Это не самое дорогое, что я тебе доверял.

Ники подмигнул.

Я вспыхнула, вспомнив наши детские попытки стать взрослыми. Никита, разумеется, намекал на это. А я еще думала, что он не пошляк.

Зардевшись, я встала из-за стола с посудой, чтобы спрятать смущение. Ники сделал вид, что ничего не заметил.

Зато я увидела на полке янтарный сувенир и не могла не спросить:

– Это настоящая букашка там?

Никита собрал остатки посуды, принес к раковине и подтвердил:

– Да, вроде настоящий. Я отвалил за него нормально во всяком случае.

– Здорово. Я слышала, это большая редкость.

– Да. Я за ним буквально охотился. Ты знаешь, что жучки-паучки не сразу умирали? Просто не могли двигаться и постепенно угасали, каменели вместе со смолой. Немного жутко, но круто.

Никита от чистого сердца раскрывал душещипательные подробности, и я отреагировала на них. Предсказуемо плохо. Не в силах сдерживать больше слезы, я в очередной раз разревелась при нем.

Никита, конечно, не мой муж. Он на слезы реагировал очень эмпатично. Первым делом забрал у меня тарелки и выключил воду. Через минуту я уже сидела в гостиной и вытирала глаза с носом салфетками. Конечно, без извинений не обошлось.

– Прости, пожалуйста – бормотала я, шмыгая носом. – Я все время реву при тебе. Не знаю, что это за проклятие.