-Не видел такого? - со смехом спросила я.

-Нет, в Питере мы никогда ночью на елку не ходили.

-А в Норильске традиция, - схватила его за руку и потащила на горку, с которой с визгом скатывалась моя сестра.

Замерзнув, все-таки на улице -40 градусов, вернулись домой. Мама не спала, ждала нас. Мы встретили еще раз Новый год с Москвой, попробовали мой «наполеон», и я намекнула гостям, что им пора откланяться. Ира порывалась пойти отмечать дальше, но я убедительно на нее посмотрела, да и Заур не выразил намерения брать ее с собой.

-Тамара Витальевна, спасибо что позволили встретить Новый год с вами, мне очень понравились ваши Норильские традиции, а стол выше всяких похвал, - откланялся Игорь, а когда мы вышли с ним в прихожую добавил. -Теперь ты дашь мне свой номер телефона?

Я написала на бумажке наш номер и протянула ему. Он задержал мою руку дольше положенного и слегка сжал ее. По телу разлилось тепло и по спине побежали мурашки.

-Я позвоню, - он наклонился и опять поцеловал меня в щеку, - завтра.

-Хорошо, - ответила я. - С Новым годом.

Выглянула на площадку и позвала сестру домой.

-До свидания, Заур.

-До свидания.

Зайдя в комнату, я села за стол и завороженно смотрела на елку, в мерцании фонариков мне чудился блеск янтарных глаз, и я до сих пор ощущала тепло его губ на своей щеке.

-Давай есть, - села напротив меня Иринка, - а то я не наелась совсем, вроде неприлично уплетать за обе щеки при мужчине.

-Это почему? - невпопад спросила я, находясь еще в своих видениях.

-Странная ты какая-то, Ленка. Влюбилась что ли? Нет, ну классно вы нас развели. Я ведь поверила, что этот твой на самом деле мент. Вид у него такой, - Ира подняла глаза вверх, - серьезный.

Я вернулась в реальность.

-А ты когда Заура пригласить успела?

-Да как только поняла, что Игорь никакой не майор милиции, - она хмыкнула. - Быстренько позвонила на вахту, что тут от общаги идти-то, пять минут и он у нас.

-А не подумала, что может и скандал получиться?

-Ой, не начинай, а. Ты ж у меня культурная, образованная, - ёрничала Ира. - А мама и подавно, - махнула она рукой, - она не умеет скандалить, ты же знаешь.

Знаю, они с папой никогда не ругались, во всяком случае, при нас. И нас наказывали только углом и запретом смотреть телевизор, да еще гулять не отпускали. Ни разу никто из родителей не поднял на нас руку. Может, и надо было приложить иногда к одному месту ремень, но уж такие они у нас, ничего не поделаешь.

-Ирин, зачем ты все это делаешь? Неужели тебе это доставляет удовольствие?

Я вспомнила, как страшно мне было каждый раз идти за ней в детский сад. То она отказывалась спать, то измазала соседку по столу кашей, то не хотела лепить со всеми, то порвала кому-то платье. Когда она пошла в школу, я уехала учиться в Ленинград. Папа сидел с ней часами, родители нанимали репетитора, который сбежал с третьего занятия, посоветовав не мучиться, и оставить ее в покое. Причем тексты песен Ирина запоминала прекрасно, даже на английском пела, не понимая ни слова. Ее попытались определить в музыкальную школу, да какое там. Мама отвела ее в танцевальную студию, но Ира не хотела выполнять упражнения, она хотела сразу на сцену, и ходить туда не стала.

Мама очень переживала за Ирину, особенно после того, как у ее сотрудницы дочь сбежала из дома. Отец выпорол девочку после родительского собрания, где ее наперегонки ругали все учителя. Ее изуродованное тело нашли только летом, когда снег растаял.

-Знаешь, Ленка, с детства тебя терпеть не могу. Везет детям, которые одни в семье. Никого в пример не ставят, ни с кем не сравнивают. И все только для единственного ребенка. А я только и слышала, ах Леночка, ах умница. В школе все Леночку помнят, какая ученица, ах-ах-ах, в Ленинградский институт поступила, краса и гордость школы! А дома? Леночке надо сапожки купить, а Ирочке не надо? - зло зыркнула она на меня.