– Не стоит извиняться. Если что, можно повторить, в следующий раз я буду готов тебя ловить, – мягко улыбнулся он, подняв голову и посмотрев на меня своими теплыми ореховыми глазами.

– Пожалуй, воздержусь… – чувствуя, как к щекам приливает кровь, отозвалась я.

– Не переусердствуй. Это плохо сказывается на здоровье, – отозвался Никита и опустив взгляд к моей ноге, провел рукой так, что кажется по всему моему телу разом пробежали мурашки. – Не больно?

– Это абсолютно точно не больно, – мотнула я головой, а Никита, быстро кинув на меня хитрый взгляд, улыбнулся и отпустил, наконец, мою ногу.

Чтобы отвлечься, я принялась поскорее собирать рассыпавшиеся документы, и москвич, без промедлений и вопросов, присоединился ко мне.

– Попробуй встать, – предложил он, подавая руку, когда все документы были найдены и кое-как сложены.

Я осторожно поднялась, опираясь на Никиту, и после первого пробного шага поморщилась, чувствуя, как левая нога побаливает чуть выше «шишечки». Как раз там, где я поранилась о каблук.

– У тебя есть другая обувь? – с сомнением спросил Никита и, получив в ответ кивок, заявил. – Значит идем переобуваться…

И не слушая моих возражений, блондин поднял меня на руки.

– Не нужно! Я сама! Все в порядке! – испуганно причитала я, вцепившись в широкие плечи мужчины.

– Обязательно сама, – кивнул он охотно. – Только переобуешься и сразу «сама»… Маш, а нам в какую сторону?

Я смущенно отвела взгляд, чтобы наши с Никитой лица не были так волнующе близко, и указала направо.

– Туда и после первого «перекрестка» налево.

Выразительно хмыкнув, Никита развернулся и понес меня в указанном направлении.

Когда мы проходили напротив отдела продаж, я вся сжалась, постаравшись быть как можно более незаметной.

Вот так. Только что девчонок осуждала, что они хотят столкнуть с москвичами, а сама… Сама взяла и реализовала их планы.

Но если они решат врезаться в Никиту, боюсь, мнение москвича о нашей «неуклюжей» компании сильно упадет.

Под мое молчание и его уверенный шаг мы добрались до моей приемной.

– Тебе нужно обработать ссадину, – посоветовал Никита, опуская меня на небольшой кожаный диванчик. – Скажи, где аптечка, я принесу.

Решив не спорить, чтобы потом не прыгать на одной ноге до шкафа, я подсказала на какой полке прячутся необходимые для каждого офиса лекарства.

Никита уже вытаскивал небольшую коробочку с таблетками и пузырьками, а заодно и мои запасные колготки, которые я, зачем-то, положила рядом, когда мой телефон зазвонил.

– Павел Олегович потерял? – подходя ближе, с полуулыбкой уточнил Никита, а у меня при взгляде на экран сердце пропустило удар.

– Нет… Это мой муж.

Чувствуя какое-то странное волнение и почему-то вину перед Вовой, я посмотрела на Никиту.

– Могу я ответить?

– Разумеется, – хмыкнул он.

Я нерешительно взяла трубку.

– Алло.

Стоило мне ответить, как Никита отвернулся, делая вид, что его здесь нет.

– Маш, я разговаривал с мамой, – без всякого перехода произнес муж, будто мы продолжали незаконченный разговор, – она хочет завтра зайти.

– Хорошо, – кивнула я, не особо понимая, зачем Вова говорит мне об этом.

– По дороге купи что-нибудь для праздничного ужина.

– Праздничного? – переспросила я, зачем-то взглянув на Никиту.

Он, не глядя на меня, перебирал содержимое аптечки, будто бы вчитываясь в этикетки на таблетках.

– Естественно. Каждый приход в гости свекрови – праздник, разве не так?

– Разумеется, так, – кивнула я, не давая раздражению проявиться в голосе.

Не представляю, чтобы Вова так же отнесся бы к приезду моих родителей.