Не знаю, дошли ли до Мяфа мои слова, но зверек вроде как согласно наклонил голову – и на большее рассчитывать не приходилось.

Одернув мешковатую одежду, я вошла внутрь.

Звякнул колокольчик. За стойкой, над какой-то сложной выкройкой, склонилась рыжеволосая девушка.

– Чем я могу вам помочь… – Она подняла голову и ахнула. – Ува Хендрикс!

– Мы… мы знакомы?

– Да… то есть, нет, ты вряд ли меня помнишь. Я выпустилась из Блэкхевена, когда ты была еще малышкой. Я часто тебя видела, когда приезжала в приют. Блэкхевен заказывает у нас форму для мальчиков. А что ты здесь делаешь, кстати?

Она с удивлением посмотрела на мой наряд. Щеки залил румянец, но я откашлялась и сказала:

– Мой наниматель просил купить выходной костюм.

– У тебя есть его параметры?

– Шон Баумгартнер. Он велел просто назвать имя.

– О! – просияла девушка, чье имя я так и не вспомнила. – Лорд Баумгартнер – наш любимый клиент. Для него все, что угодно. Готовые костюмы хранятся внизу, в цокольном зале. Можешь спуститься и выбрать тот, что понравится. Я подгоню размеры в течение часа.

С этими словами рыжая махнула рукой в сторону двери за ее спиной.

Внутри что-то тревожно шевельнулось, какое-то нехорошее предчувствие, но я лишь отмахнулась. В зале стояли десятки манекенов в готовых костюмах, но наверняка таким клиентам, как королевский некромант, не подходят наряды с витрин. Логично, что самый дорогой товар прячут подальше от любопытных глаз.

Поэтому я без задней мысли открыла дверь и спустилась по тускло освещенной лестнице вниз, в большой прохладный и… совершенно пустой зал.

– Эй, здесь ничего нет…

Дверь с оглушительным грохотом захлопнулась, звонко щелкнул замок.

– Эй! – Я бросилась к двери и забарабанила. – Выпусти меня! Слышишь? Ты что, ненормальная? Выпусти, я сказала!

Ответом была тишина. Пугающая и безжалостная.

Сначала я разозлилась. Да что я им всем сделала?!

Да, я была не самой послушной сироткой в приюте. Проказничала, ленилась, перечила. Но кто из детей так не делал? Я никого и никогда не травила, ни над кем не издевалась, не воровала, не распускала слухи, да я даже парня ни у кого не отбила, хотя среди девочек старшей группы это считалось чуть ли не развлечением выходного дня!

Я внимательно осмотрела подвал в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь выбраться, но здесь, похоже, давно никто не бывал. В углах клубилась пыль, вдоль стены были свалены какие-то рассохшиеся ящики и старые измученные временем манекены. И хоть глаза быстро привыкли к темноте, я едва не разревелась от страха: казалось, из темных недр подвала за мной кто-то наблюдал.

– Хватит! – снова крикнула я. – Пошутила, смешно! Выпусти меня! Я обращусь к страже, если ты не откроешь дверь, клянусь!

Только вот что сделает стража? Девица скажет, что я пробралась в лавку сама, и она понятия не имеет, что в подвале кто-то был. Будет чудо, если лорд Баумгартнер согласится подтвердить, что отправил меня за покупками. Но он, вероятно, и слушать не станет.

И тут я похолодела, поняв, как все будет выглядеть в глазах некроманта. Нищей девчонке, воровавшей на свадьбе, дали денег на покупки, а она без следа исчезла с внушительной суммой в кармане. Да, стоило признать: именно так поступали многие. Переезжали из города в город, обували богатеньких дурачков, тем и кормились.

Вздор, что из Блэкхевена выпускаются сплошь благовоспитанные девицы. Может, на глазах у директрисы Вольгурт мы и ангелочки, но стоит ей выйти за пределы комнаты, как ангелочки превращаются в бесенят.

Я все же несколько раз шмыгнула носом от обиды на такую несправедливость. Даже если меня скоро выпустят, лорд Баумгартнер не простит опоздания на совет. И я потеряю работу. Надо думать, в этом и цель.