– Не говори глупостей.

– Интересно, когда я спрашиваю – это глупости, а когда ты – нет? – И снова между ними возникло напряжение, которое постоянно таилось где-то рядом, готовое в любой момент вырваться наружу.

– Я уже объясняла тебе, что полностью поглощена бизнесом. У меня больше ни на что нет времени.

– Значит, у тебя нет новых отношений и ты не рвешься заводить их. Тогда зачем тебе развод?

Джессика вздохнула. Слишком театрально, на его вкус.

– Это не может продолжаться бесконечно, Кейд.

Ему хотелось спросить почему, но он не стал.

– Все время, что я провела на работе, окупается. Мой бизнес выходит на новый уровень.

Кейд поднял бровь.

– В прошлом году я заработала больше ста тысяч, торгуя через Интернет.

Он одобрительно присвистнул:

– Это здорово.

– Думаю, в этом году смогу заработать вдвое больше, после того как открою шоу-рум.

Значит, она двигалась не только вперед, но и вверх. Что ж, тем лучше для нее. Даже самому себе Кейд ни за что не признался бы, как его обрадовало, что успехи Джессики не подразумевали появления нового парня.

– Мой адвокат советует покончить с неопределенностью.

Ему не без труда удалось сохранить спокойствие, когда к нему применили эпитет «неопределенность».

– Чего опасается твой адвокат? Что ты добьешься сумасшедшего успеха, и я, как твой законный супруг, потребую себе половину бизнеса?

– Полагаю, возможны разные странные вещи.

– Я думаю, в случае предъявления взаимных претензий мой бизнес потянет не меньше твоего.

– Мы оба знаем, что твоя компания стоит в сотню раз больше моего скромного бизнеса. Дело не в этом.

– Тогда в чем? – Кейд, прищурившись, смотрел на нее. Он так хорошо ее знал. И понимал, что она чего-то недоговаривает.

– Кейд, у нас даже нет соглашения о разводе. Этот дом принадлежит нам обоим. И все, что в нем есть. Ты даже не взял ничего из мебели. Со всем этим надо разобраться.

Он пожал плечами и взглянул на их дом, маленький, нуждавшийся в ремонте домик, в который она когда-то влюбилась с первого взгляда.

«Он похож на домик Белоснежки», – мечтательно говорила она.

Он совсем не был похож на домик Белоснежки. Если не считать декоративных ставней с вырезанными на них сердечками, дом представлял собой незатейливый, безобразно оштукатуренный куб. Единственное, что роднило его с домиком Белоснежки, – это необходимость держать семь гномов на полный рабочий день, чтобы помогали с нескончаемым ремонтом.

С тех пор как он ушел, Джессика ничего не делала с его внешним видом. Из-за того что на большее не хватало денег, они взяли напрокат краскопульт и выкрасили штукатурку в белый цвет. Ставни и дверь остались светло-голубыми. Теперь косметические изменения уже исчезали.

Интересно, изменилось ли что-нибудь внутри? Кейду вдруг захотелось узнать, насколько далеко она ушла от прошлого. Почувствовал, что ему необходимо это понять.

Достав из кармана ключи, он удивился.

– Надо же, у меня завалялись ключи.

И уже в следующее мгновение помог Джессике войти. Ему казалось, что с ее стороны было бы разумно убрать из дома любое напоминание о нем.

Но она была женщиной, сцепившейся с грабителем, и не делала разумных вещей.

Их дом почти не изменился. Джессика не пыталась убрать то, что напоминало о нем. Сохранила диван, они выбирали его вместе, и потертую старинную скамью, которую ей нравилось использовать как кофейный столик. Даже не избавилась от огромного кресла с откидной спинкой, обитого бордовой искусственной кожей. Кейд считал, что его надо выбросить. Когда к ним приходили гости, она любовно называла его царь-креслом и даже дала ему имя Бегемот.