– А что, если со мной здесь что-нибудь случится и я не смогу добраться домой? – волновалась Сьюзен.

– Я позабочусь о тебе, – ответила Марти, хотя, учитывая ее собственное странное настроение, обещание могло оказаться пустым звуком.

– А если с тобой что-нибудь случится?

– Со мной ничего не может случиться, – поклялась Марти, включая «дворники» на ветровом стекле.

– С каждым может что-нибудь случиться. Посмотри, что случилось со мной.

Марти отъехала от тротуара и в конце короткой улицы свернула налево, на бульвар Бальбоа.

– Держись. Скоро ты окажешься в кабинете доктора.

– Не окажусь, если с нами произойдет несчастный случай, – раздраженно заявила Сьюзен.

– Я хорошо вожу машину.

– Автомобиль может сломаться.

– Автомобиль у меня прекрасный.

– Идет сильный дождь. Если улицы затопит…

– А может быть, нас похитят огромные марсианские слизняки, – прервала ее Марти, – утащат на свою базу и заставят жить с отвратительными спрутами, чтобы вывести новую расу.

– Но ведь здесь, на полуострове, улицы иногда затопляет, – уперлась Сьюзен.

– А еще в это время года около пирса прячется снежный человек и откусывает головы неосторожным прохожим. Будем надеяться, что там машина не испортится.

– Ты – испорченная женщина, – обвиняюще заметила Сьюзен.

– Я ужасна, как сам черт, – подтвердила Марти.

– Жестокая. Ты. Вот так!

– Я просто отвратительная.

– Отвези меня домой.

– Нет.

– Я тебя ненавижу.

– А я тебя все равно люблю, – отозвалась Марти.

– Пропади все пропадом, – жалобно сказала Сьюзен, – я тебя тоже люблю.

– Держись.

– Это так трудно.

– Я понимаю, моя хорошая.

– А если кончится бензин?

– У нас полный бак.

– Я здесь задыхаюсь. Я не могу дышать.

– Суз, ты дышишь.

– Но воздух здесь такой… затхлый. У меня болит в груди. Сердце.

– А у меня колючая заноза в заднице, – взорвалась Марти. – Угадай, как ее зовут.

– Ты просто сука.

– Это мы уже знаем.

– Я тебя ненавижу.

– А я тебя люблю, – терпеливо сказала Марти.

Сьюзен расплакалась, закрыв лицо руками.

– Я не могу так больше.

– Это скоро пройдет.

– Я сама себя ненавижу.

– Не говори так, – нахмурилась Марти. – Никогда не говори.

– Я ненавижу то, во что превратилась. Ненавижу это испуганное дрожащее существо, которым я стала.

Глаза Марти затуманились от слез жалости. Она принялась неистово моргать.

Со стороны холодного Тихого океана шли новые и новые массы черных облаков, они все плотнее заполняли небо, и казалось, что это вернулась ночь и стремится заполнить собою этот унылый новый день. Пожалуй, все автомобили, двигавшие на север по Пасифик-Коаст-хайвей, включили фары, и мокрый черный асфальт сверкал серебром в их свете.

Ощущение подкрадывающейся неестественной угрозы, возникшее было вновь в сознании Марти, прошло. В дождливом дне больше не мерещилось ничего странного. Теперь в ее восприятии мир был настолько щемяще красивым, настолько верным в каждой его детали, что хотя она больше не боялась ничего в нем, но ужасно страшилась потерять его.

Сьюзен сказала с отчаянием в голосе:

– Марти, ты можешь вспомнить меня… такой, как я была прежде?

– Да. Очень четко.

– А я не могу. Бывают дни, когда я не могу вспомнить себя иной, лишь такой, какая я сейчас. Я боюсь, Марти. Не только выходить наружу, из дома. Я боюсь… всех тех лет, которые мне предстоят.

– Мы пройдем через эти годы вместе, – уверила ее Марти, – и увидишь, там будет много хороших лет.

Вдоль шоссе, ведущего на Фэшион-айленд, к роскошным магазинам и деловому центру Ньюпорт-Бич, росли мощные финиковые пальмы. Под напором ветра деревья потрясали своими густыми зелеными гривами, словно прайд рассерженных львов, изготовившихся издать оглушительный рев.