– Нет, конечно. Егор был заместителем по связям с общественностью.

– И насколько важной была его работа?

– Очень важной: через него концерн общался с внешним миром… Я не пойму, к чему эти вопросы?

– Просто пытаюсь выяснить, не мог ли ваш племянник помешать кому-то – конкурентам, к примеру?

– То есть его «заказали»? Чушь!

– Почему?

– Да потому что, если бы кому-то требовалось обезглавить «Пугачеффа», они взялись бы за меня, за любого из членов совета директоров или… короче, за кого-то более весомого, чем Егор! Его роль была важна, однако не настолько, чтобы убивать.

– То есть ваш племянник не принимал стратегических решений?

– Верно.

– И все же вы его наняли. Вас не смущало то, что он – член семьи?

– В каком смысле?

– Я вот, к примеру, знаю, что на Западе не принято нанимать родственников, если только это – не семейное предприятие. «Пугачефф» ведь таковым не является?

– Лично я не вижу в этом ничего криминального!

– На этой должности до Егора работал другой человек.

– Вы знаете, что это была она? Вы правы, работала. Очень хороший человек.

– И моя подзащитная долгое время была ее правой рукой. Этот «хороший человек» рассказывала вам, что девушка не справляется, ведет себя как-то не так, и вообще…

– Неужели вы всерьез полагаете, что мы с Рафией обсуждали ее секретаршу?! – перебил генеральный. – Да я понятия не имел, кто она такая, пока мне ее следователь не показал – я даже не знал, что Попкова работает в «Пугачеффе»!

Лимузин замедлил ход, и Регина поняла, что сейчас разговор закончится – они, видимо, прибыли на место.

– Последний вопрос можно? – поторопилась сказать она, прежде чем Кузьмин вытолкает ее вон.

– Валяйте!

– Почему, раз Галиева являлась эффективным работником, вы с ней расстались?

– Вы и тут подвох подозреваете? Напрасно. Рафия ушла сама – по личным мотивам. Ее уход стал для меня неожиданностью, но должность освободилась, и я решил – почему бы Егору ее не занять? А теперь, простите, мне пора на совещание!

Регина вышла, поднялась на парапет и проводила глазами стройную, жилистую фигуру Кузьмина в сопровождении телохранителей. Через минуту подъехал Захар и, перегнувшись через сиденье, распахнул дверцу. Регина грациозно скользнула в салон.

– Ну, и как успехи? – спросил он, и по его тону она поняла, что Захар весьма скептически отнесся к идее беседы с генеральным директором «Пугачеффа».

– Кое-что есть, – задумчиво пробормотала Регина, разглаживая юбку на коленях. – Например, я пришла к выводу, что роль Сугривина в концерне была не слишком значительной, несмотря на должность. Странно, не находишь?

– Нет, потому что я тебе еще не рассказал, что накопал на него.

– Ты что-то накопал и до сих пор молчал?!

– Сначала хочу послушать, что тебе наш «бонза» поведал. Не волнуйся, я от тебя ничего не утаю – все узнаешь в свое время! Так есть новости?

– Не то чтобы новости – так, информация к размышлению. У Устиньи создалось впечатление, что ее босс, предшественница Сугривина, была буквально выдавлена им со своей должности, однако Кузьмин, хорошо о ней отзываясь, говорит, что та ушла по собственной инициативе. Якобы должность освободилась и ему буквально пришлось пригласить племянника.

– Ну да! – скривился Захар. – А о том, что обычно на такие должности проводится конкурс, он и слыхом не слыхивал!

– Кроме того, – продолжала Регина, – Кузьмин утверждает, что понятия не имел о существовании Устиньи до встречи со следователем. Однако, учитывая вышесказанное, как-то сомнительно, что у Сугривина были рычаги, чтобы убрать ее из финансового отдела!