– А роза упала на лапу Азора, – произнесли они в унисон и засмеялись.

– Эта брошь будет мне напоминать только о том, что я тебя люблю, – сказала Катя и поцеловала мужа.

Вода была голубой-голубой и очень теплой. Табло над бассейном показывало температуру: плюс двадцать девять вода, плюс двадцать девять воздух. То что надо для комфорта.

Табло показывало и время. Без пятнадцати девять утра. Благодаря этому народу в бассейне было немного. На своей дорожке Женя плавала одна. На соседней неспешно, но бодро рассекала водную гладь бабулька лет семидесяти, маленькая, хрупкая, в яркой оранжевой шапочке, скрывающей стильную стрижку на коротких седых волосах.

На третьей дорожке томно плавала роковая красавица с роскошной фигурой в купальнике, который никак нельзя было считать спортивным. Он открывал все, что положено открывать, и то, что положено закрывать, открывал тоже. На четвертой сосредоточенно тренировался мужчина, возраст которого надежно прятали очки. Не молодой и не старый, похоже ровесник самой Жени.

После развода с мужем на мужчин она смотрела с интересом, но не настолько большим, чтобы пялиться на тренирующегося мужика, чужого и, скорее всего, женатого. Новые отношения Женя хотела, а связанные с этим сложности и страдания – нет. Хватит, настрадалась.

Чуть в стороне располагались еще две дорожки, так называемые спортивные. Там были тумбочки для ныряния, а вода на два градуса холоднее. Женя туда даже не смотрела. Не ее уровень.

Открылась дверь, и появилась еще одна дама, настолько дородная, что, когда она спускалась в бассейн, вода норовила выйти из берегов. Женя с тоской подумала: скорее всего, дама останется на ее дорожке. Но та с неожиданной грацией нырнула, подплыла под пластмассовый ограничитель, вынырнула под самым носом у бабульки, выдала фонтанчик воды, словно кит, и поплыла шумным брассом. Бабулька ласково улыбнулась.

И ее, и полную даму, и хищную красавицу Женя встречала каждый раз, когда приходила в фитнес-клуб. Вот уже месяц она появлялась здесь четыре раза в неделю, так что к местным обитателям привыкла и даже как-то с ними сроднилась, хотя и относилась ко всем по-разному.

Бабулька, к примеру, вызывала симпатию, хищная красавица – легкое раздражение, а полная дама – жалость. На саму Женю они тоже смотрели по-разному. Бабульке она точно нравилась, поскольку та всегда радостно ей улыбалась и горячо приветствовала. Красавице не было до нее никакого дела, она даже головы не поворачивала в сторону такого несовершенства, как Женя. Толстуха же смотрела с легким неодобрением, как будто Женины шестьдесят килограммов в сорок лет являлись для нее личным оскорблением.

С толстухой и бабулькой Женя сталкивалась в бассейне и раздевалке, а с красавицей обычно в спортзале. Женя занималась с тренером, а красавица самостоятельно. Навыки у нее были впечатляющие, видно, что в качалку она ходит давно и серьезно. Женя, истово ненавидящая любой спорт, в том числе в микроскопических физкультурных дозах, пошла в зал исключительно в терапевтических целях после сложного развода. Она чувствовала себя неповоротливой, невыносливой и смешной, а потому красавице, которую звали Дианой, немного завидовала.

Зависть была вызвана именно легкостью, с которой Диана выполняла любые упражнения, а не остальными обстоятельствами, которых, надо признать, имелось в избытке. Во-первых, Диана действительно красавица. В ее красоте было много искусственного: наращенные черные волосы, накачанные пухлые губы, наклеенные ресницы, длинные ногти и слишком высокая грудь, – но все вместе это производило очень органичное впечатление, заставляя рассматривать девушку как диковинного, но очень грациозного зверя. Что-то среднее между газелью и пантерой.