Но ей этого мало, ей хочется чего-то своего. Я ее понимаю.

— Ты правда можешь попробовать поступить в ЛЛА в следующем году. Количество попыток не ограничено, набор ежегодный. Морган тебя запомнила, а там тысячи абитуриентов.

Ди хмыкает.

— Утешаешь?

Смеюсь.

— Похоже на то.

— Расскажи мне о ней, — просит внезапно, так, что я теряю нить разговора, и приходится переспрашивать.

— О ком?

— О Миранде Морган. Когда я была маленькой, то смотрела все программы о ней, скупала журналы.

— Я надеюсь, ты не смотрела «Месть во имя любви»? — спрашиваю, морщась при одном воспоминании.

Ди наконец поворачивается ко мне.

— Смотрела. А что?

На пике всеобщей радости по поводу победы над Карамеданской Империей, популярность Морган возросла до небес. То, что она уничтожила целый город вместе с жителями, пугало общественность, но со временем страх перерос в восхищение. Пресса сменила заголовки с обвинительных на восхваляющие. Даже в учебниках истории Морган теперь представлена как героиня, благодаря которой завершилась самая кровопролитная война современности.

Это сейчас, по прошествии тринадцати лет с трагедии на Эйдане, Миранду оставили в покое и забыли за пределами Лондора, а тогда ее имя гремело на всю Вселенную. Спасибо Рикардо, разумеется, активно укрепляющему свои позиции на политической арене как раз за счет славы Морган и того факта, что она работает на него.

В тот самый период нашлись еще одни умельцы, как и мой дядя, решившие снять сливки со знаменитой истории. Они создали целый художественный фильм под говорящим названием: «Месть во имя любви». В картине рассказывалось об отношениях Морган и моего отца, а также о его смерти и уничтожении Мирандой целого города.

В реальности Миранда пребывала под действием наркотиков, а также в состоянии аффекта. В фильме — трезвомыслящая и равнодушная, решившая уничтожить врагов, убивших ее любимого, и наконец остановить войну. Никогда не спрашивал, но сильно подозреваю, что последнее, о чем Морган тогда думала, это о великом всеобщем благе.

Когда фильм вышел на экраны, Миранда очень старалась, чтобы я его не увидел. Но я был бы не я, если бы таки не умудрился это кино посмотреть.

— Просто интересно, — отвечаю, — услышать твое мнение.

— В детстве любила, — Дилайла смеется, вспоминая, — но отец постоянно гонял меня от телевизора из-за огромного количества постельных сцен.

Это да, трагедию моей семьи превратили в эротическую картину с кучей спецэффектов в конце. «Отомсти за меня!» — просил актер, играющий моего отца. «Отомщу!» — жарко клялась девица в образе Миранды Морган и плакала на его остывающей груди.

— На самом деле, дурацкий фильм, — продолжает Ди. — Из того, что я читала, и интервью непосредственно с капитаном Морган, которые смотрела, она никоим образом не ассоциируется у меня с героиней того фильма. Она пример для подражания.

— Ей было бы интересно это услышать.

— Правда? — Опять поворачивается.

— Нет, — признаюсь. — Она бы велела тебе заткнуться и не пороть чушь.

Дилайла смеется, но не дает увести себя от ранее начатой темы.

— Ну, так что? — Склоняет голову набок. — Какая она?

Медлю с ответом. Для меня Морган — лучшая.

— Она — человек, — говорю наконец. — Не героиня, закончившая войну, не символ мести и тому подобное. Она просто человек.

Именно после выхода «Мести во имя любви» я сам открыл для себя эту простую истину, когда заглянул в комнату Миранды пожелать ей спокойной ночи. Она только что вернулась с премьеры фильма, на которую их вместе с Рикардо пригласили как особых гостей. Морган плакала. Даже нет, рыдала, скорчившись на полу.