– Мозги… мозги… – проломился сквозь осоку и исчез за ней.

– Иди лови его! – махнул рукой Сева. – Если он на глубину зайдёт, отец нас навсегда рядом с собой на цепь посадит.

– Чтоб на глубину зайти, ему надо озеро пересечь, – буркнул Славка, отправляясь следом за младшим.

Возгордиться, что ли, тем, что с ним Славка почти не спорит? Уважает. Может быть… наверное… Понять бы только: как старшего брата или как потенциального работодателя?

Покрытое глиной лицо стянуло жёсткой коркой, Сева присел на корточки, чтобы умыться…

Тёмная тень накрыла его, на миг погружая серебрящуюся под солнцем воду в серый сумрак. Деревянный нос лодки раздвинул стебли осоки и ринулся на Севу, целясь тому точно в лоб! Сева завалился назад, целиком погружаясь в воду. Взбаламученная вода с частицами глины сомкнулась у него над головой. Широко раскинув руки, он распростёрся на дне, а лодочный киль надвигался прямо на него, норовя стесать кусок носа! Сева чуть не заорал и, подгребая руками, перекатился по дну, выворачиваясь из-под киля. Деревянное весло прорезало воду и ударилось о дно в сантиметре от Севкиной головы. По-змеиному извиваясь, Сева втиснулся между стеблями осоки… и, судорожно хватая ртом воздух, вынырнул за зелёной «стеной». Замер, глядя между стеблями.

Прямо сквозь осоку отчаянно удирала тяжёлая деревянная лодка с молодой черноволосой женщиной на вёслах и скорчившимся на корме пацанёнком лет пяти. За ними, пешком по воде, гнались двое в плавках и распахнутых камуфляжных рубахах, те самые гнусавый и очкарик, что приходили утром на турбазу вместе с молодым полицейским.

– Куда рванула, краля? – Мимо до глаз погрузившегося в воду Севы промчались босые ноги – брызги плеснули в лицо.

Лодка резко дёрнулась, с двух сторон ухваченная сильными мужскими руками.

– Попалась!

– Что вы делаете? Отпустите немедленно! – вскричала женщина, вздёргивая вёсла в уключинах в напрасных попытках плыть дальше.

– Э, сама чё творишь? – заорал гнусавый, отпрыгивая в сторону, когда весло чуть не съездило его по коленкам.

Лодка тут же резко качнулась, малыш на корме едва не вылетел за борт. Мать с коротким вскриком кинулась его ловить.

– А ну отдай! – Снова подскочивший гнусавый в несколько рывков выдернул весло из уключины и с размаху швырнул его прочь.

Весло просвистело над Севой и шумно плюхнулось в стебли осоки. Кажется, его не видят. Байдарка тоже на той стороне зелёной стены… Теперь главное, чтоб братья вдруг не вылезли! Медленно, по сантиметру, он отжался от дна на руках и снова аккуратно приподнял над водой голову, искренне жалея, что глаза у него не на стебельках, как у рака.

– Оставьте нас в покое! Я… позову милицию… полицию… – Женщина крепко обхватила малыша и прижала его голову к плечу, чтоб тот не смотрел на нависшего над ними гнусавого.

– Не, ну вы видали! Сама на меня с веслом накинулась… Иду, никого не трогаю… – Гнусавый на миг замешкался, оглядывая заросли осоки и берег вдалеке. – По озеру иду… Ну там рыб пинаю… А эта такая на лодке рассекает! Типа, отойди, я плыву! А я чё: озеро большое, обплыви, если тебе надо. А она меня веслом, веслом, да прямо по ногам! Чё, скажешь, неправда?

– Что вы такое говорите? – Женщина растерянно поглядела на одного, на другого и только крепче стиснула малыша. Тот даже не пикнул, сидел тихо-тихо, как мышонок, и только изредка поглядывал поверх маминого плеча на страшных чужих дядек. Глаза у него были огромные, испуганные.

– Э?! Как я её? – Гнусавый гордо поглядел на своего напарника. – И возразить нечего!