Он не обратил внимания, как за столом остались только он и Эмилия. Он посмотрел в ее синие глазища, и кусок мяса встал поперек горла. Волна раздражения закручивалась в спираль. «Пора положить этому конец», − принял он решение.

− Эми, послушай, − начал он и отложил вилку с ножом на тарелку. Столовые приборы вместе с посудой тут же исчезли.

Красавица наклонилась к нему, касаясь грудью поверхности стола, ее зрачки расширились. Горри втянул носом воздух. Пора сказать правду! Их разрыв очевиден, но Эми этого не замечала или делала вид, что не замечает. Страх ранить, задеть, раздавить девушку своим отказом казался ему невыносимым.

С рождения он был жалким − тонко чувствовал натуру людей, магов и вообще всех созданий. Страх прошибал нос прокисшей капустой, злость − пеплом, гнев − падалью, отчаяние − протухлым яйцом.

Мать успокаивала сына тем, что это его особенность, его дар, но Горри считал это наказанием. Отец, бывший военный и кузнец, ковавший лучшие мечи из стали в Ликдрие, красочном скальном городе, стыдился единственного сына. А когда Горри не смог врезать зарвавшемуся трактирщику, отец и вовсе в нем разочаровался. Подумаешь, у него пробудились зачатки магии, и что с того? Постоять за себя тоже надо уметь!

Та единственная ночь с Эмилией была волшебной, гораздо ярче, чем все его дни в течение этих проклятых двадцати лет. Но утром, проснувшись с девушкой в одной постели, он посмотрел на нее и ничего к ней не почувствовал. Совсем ничего! И это рвало его душу на части, как будто он совершил преступление. Ядовитая вина жалила его изнутри, безжалостно впивалась в живую плоть и пила из него все соки.

Звук гонга отразился от стен и потолка, пробив его воздушный аркан. Такого звука никто из них никогда не слышал во дворце. Горри переглянулся с Эмилией, вскочил из-за стола, и они оба побежали на звук. В груди мага бешено колотилось сердце, потому что он догадывался, что произошло.

***

Они пулей влетели в открытые покои Рирха, где уже все собрались. Рирх лежал на своей огромной кровати, его шоколадного цвета темные волосы до плеч разметались по подушке, серые безжизненные глаза смотрели в потолок, а на правой руке появилась странная татуировка в виде змеи. Кобра с ужасающим капюшоном раскрыла свою пасть, обнажив свои клыки, с которых капал яд.

Горри шагнул к магу, но Мимбр остановил его.

− Не стоит. Зараза может перейти на любого из нас.

− Какая еще зараза? − спросил ошарашенный Горри, до сих пор не верящий, что Рирха больше нет в живых. Ему все это казалось страшным сном. Но сколько Горри не щипал себя, он не просыпался, а утопал в жестокой реальности. В воздухе витали омерзительные запахи едкого ужаса. Он сосредоточился на своем дыхании, лишь бы его не вывернуло наизнанку.

− Идем, парень, в библиотеку. Там и поговорим. Это всех касается! Нам здесь больше нечего делать!

***

Несколько долгих минут все молчали. Даже Камбарра не могла найти слов. Мимбр поглядывал на Горри с сочувствием и тревогой. Запахи бузины и соли ударили Горри в нос. Эмилия и Камбарра отошли от него на пару шагов. За несколько недель до смерти Рирх выглядел так же, как и Горри − с темными кругами под глазами, исхудавшим и потерявшим вкус к жизни. И теперь все думали об одном и том же − во дворце распространяется зараза. Значит: серые тусклые будни превращаются в игру за выживание. Только как выбраться отсюда?!

Наконец тишину нарушил Мимбр.

− Как ты себя чувствуешь, парень? − спросил он Горри.

− Порядок, − Горри старался говорить спокойным тоном, но его голос дрожал, как и его руки, которые он засунул за спину, чтобы не выдать дикий ужас, который им овладел.