– Я не пойду, - цепляюсь за руку Тиграна. – Не пойду, ясно? Пусти, мне пора. 

– Лана. 

– Нет, я не пойду к твоему другу и… 

– Не к моему другу, к его лучшему врачу. Давай, у меня и так график поехал.

– Вот и ты езжай. Не нужно со мной возиться, я… Я в порядке. Всё нормально. Не нужно за мной следить… 

А перед глазами уже картинки, как он подхватывает меня под руки и тащат в операционную. И никто не слушает, не… Я понимаю, что Тигран не поступит так.

Но… 

– Бля, ты вся дрожишь. Боишься врачей?

– Угу, - бурчу, пытаясь сдержать панику внутри. В вены запустили кислоту, которая разъедает здравый рассудок. – Не надо.

– Ты сама говорила, что тебе нужно лечиться.

Его ладони крепко сжимают мои ладони, надавливают на пальчики. Тигран держит меня, не давая вырваться. И это ведь не только о физическом воздействии.

В эту секунду возвращается ощущение, что ничего не менялось. Этих недель порознь не было. И мужчина просто успокаивает меня после плохого дня. И принадлежит только мне, никому другому.

– Не хочу здесь обследоваться. 

– Лана, здесь лучшие врачи. Всё будет хорошо, нет нужды капризничать.

– А ты любое мое отрицание принимаешь за каприз? Просто потому, что я не согласна с тобой? Тигран, ну зачем… 

– Потому что ты сказала, что виноват я. Я согласился. Я старше, мне следовало подумать лучше. И если у тебя проблемы со здоровьем… 

– Да всё нормально, чудесно. Супер просто. Теперь мы можем уехать? Ну Тигран… 

– Пошли, мышка, я буду рядом.

Этого я боюсь ещё сильнее. Особенно когда Тигран прижимает к себе. Обнимает рукой за плечо. Такой высокий и огромный на моем фоне. Чувствую себя ещё мельче.

И бешусь, что моё мнение ничего не решает. Я отказываюсь, а у меня упрямо ведут вперед. И только вкрадчивый голос Тигана немного успокаивает. Если бы он знал о беременности, хотел аборт, то…

То не говорил бы так мягко, поддерживал. 

Тигран чувствует вину? Прекрасно! Он заслужил! Пусть… Не знаю, пусть теперь думает, что я вообще умираю! Или больна! Или… Что-то плохое и ужасное. 

Пусть ему будет так же плохо, как было мне. Вот чтобы очень-очень, без вариантов. Чтобы прям до души пробрало, вывернуло. Может, хоть чувство вины поможет?

– Не надо быть рядом, Тигран. Не хочу, чтобы ты слышал мой диагноз. Я… Это личное.  

– Мышка, не спорь.

– Нет. Хочешь обследование у врача? Хочешь исправить что-то? Ну так пусти меня одну. Потому что это… Моё дело и мой диагноз, а ты… Сделал уже достаточно. Дальше я буду разбираться сама.

Оставляю мужчину в одиночестве, заходя в нужный кабинет без стука. Пускай Тигран думает и фантазирует. Заслужил. Он столько заслужил и… Не могу отпустить эту мелочную месть.

Решил, что у меня после аборта проблемы со здоровьем?

Прекрасно.

В прошлый раз Тигран играл со мной, как с игрушкой.

Теперь моя очередь.

– На что жалуетесь?

Меня принимает милая женщина, едва ли старше двадцати пяти. С широкой улыбкой, которая сразу успокаивает. 

Мне кажется, если бы встретил мужчина, то я сразу бы ушла. Слишком много для меня потрясений, а у этой ведь должна быть какая-то женская солидарность. 

Просто не говорить Тиграну о том, что происходило в кабинете. 

– Ни на что, - отвечаю тесно, присаживаясь на стульчик. Ерзаю, ищу взглядом за что зацепиться. И прижимаю к себе свою карту. – У меня все хорошо. Мой друг просто… переволновался. 

– Светлана Олеговна, давайте откровенно, - она снимает очки, устало трёт переносицу. – Мне позвонил начальник, сказал отнестись внимательно. Даже если у вас всё хорошо, мне нужно осмотреть.

– Я против. Не имеете права без моего разрешения.