– И почему нечто открывающее столь великие возможности скрыто в скале за семью печатями.

– Пятью…

– Ладно, за пятью.

– Причин две. Первая – ему для работы необходимы алмазы, а здесь месторождение, и вторая – закон запрещает использование древних артефактов.

– Таких, как перо Фахеши, – задумчиво произнес Динар.

– Его кесарь подарил сам, значит, им можно пользоваться.

В круглой зале под крышей западной башни распахнулась дверь. Первыми ворвались маги в характерных синих расшитых серебром хламидах, и стало ясно, почему медлил отец – он вызывал магов. И они приготовились к битве!

– Не упускай ситуацию! – прошипела я, словно отец мог услышать.

К счастью, он и сам вспомнил. И мы с Динаром молча смотрели, как опускаются плечи того, кто был мертв и, возможно, именно поэтому так ценил жизнь. А маги торопливо уничтожали рисунок на полу, разбили странный кристалл и…

– А что это за книжечка? – вопросил Динар, глядя, как один из этих шулеров в синем балахоне с трудом поднимает древний фолиант.

– Никогда не интересовалась, – честно ответила я и приказала оракулу: – Убрать изображение.

Зеркала погасли, тьма стала кромешной. Динар обнял меня за плечи, и, устраиваясь так, чтобы быть к нему ближе, я сдала всю королевскую тайну разом:

– Называй имена, оракул покажет этих людей в настоящем времени.

– А в прошедшем? – заинтересованно переспросил он.

– Нет, только в настоящем.

– Не слишком удобно, – нахмурившись, заметил Динар.

– Магия… – протянула я.

– А просмотреть можно любое место?

– Нет, только человека или того, чье имя знаешь, – на меня вдруг такая апатия навалилась.

– И с названным можно… говорить? – Динар был такой забавный.

– Нет, я могу говорить с отцом, потому что у него вторая часть оракула.

– А из королевского дворца Ирани связываться с оракулом можно?

– Нет, только отсюда со второй его частью. – Я зевнула.

– А перенести оракула во дворец?

Так как я всё еще была в процессе зевания, ответил сам призрак:

– Нельзя, я питаюсь светом алмазов, а шахта только здесь.

Динар взглянул на оракула, затем на меня и снова на оракула и задал первый нормальный вопрос:

– Чистая бумага есть?

Молча протянула ему оставшиеся пять листочков. Остальные собрала, сложила в сумку и, устроившись на холодной скамье, закрыла глаза, намереваясь хоть немного поспать.

– Годар, – произнес рыжий.

С любопытством взглянула на зеркальные стены. Перед моим взором пронесся замок на скале, огромный и издали сам напоминающий скалы, огненные башни его, военные построения и тронный зал.

– Твой дом? – сонно спросила у Динара.

– Знаешь… – Он снова обнял меня. Наклонившись, поцеловал в макушку и тихо произнес: – Родовой замок Грахсовенов никогда не был мне домом. Он был пристанищем, домом моей матери, но не моим…

– А где же твой? – мне даже любопытно стало.

Динар смотрел на меня и улыбался. Просто смотрел и улыбался, и улыбка его была такая теплая.

– Ночь на исходе, – напомнила я, обнимая его и закрывая глаза, – делай, что должен.

И я заснула. Время от времени просыпаясь, устало глядела на очередного подозреваемого и вновь засыпала. Как-то незаметно перекочевала на колени к рыжему и спать сразу стало удобнее. А Динар все строчил и строчил, не отрываясь и не отвлекаясь. Пару раз, открывая глаза, я смотрела, как он пишет, – быстро, четко, решительно, и почерк был твердый, уверенный.

– Настоящий король, – прошептала я, утыкаясь носом в его плечо.

– Моя королева, – ответил рыжий и снова поцеловал мои волосы.

– Не твоя. – Я в очередной раз проваливалась в сон.

– Моя…

Проснулась я от того, что меня будил призрак. Как будил? Единственным доступным способом – он вопил: