– Ну-у нет, так гостей не встречают! – Вероника скинула босоножки и уверенно, словно жила здесь уже давным-давно, пошлепала по паркету в кухню. – Ты меня кофеем напои, постель выдай, а потом можешь и к мамочке ехать. Ух ты, какая плита! А гарнитурчик!.. А техники сколько! Хай-тек, холостяцкий рай.

Артур почему-то тоже разулся и в носках прошел вслед за Вероникой.

– У меня здесь вряд ли еда есть.

Но спасенная от смерти и переутомления бытовой неустроенностью девица уже распахнула дверцу «Электролюкса», заглянула в него и, отступив в сторону, рекламным жестом указала на сияющее светом нутро холодильника.

– А это, по-твоему, что, бытовые отходы?

Хм. Мама ни о чем не забыла: свежие овощи и фрукты, сыры нескольких – его любимых – сортов, колбаска, бекончик, яйца, красная икра… Холодильник был забит полностью.

А Вероника уже сновала по кухне, открывала шкафчики, ставила чайник на огонь, выкладывала и выставляла на стол ассортимент «Электролюкса», все время что-то восклицая и приговаривая. У Артура даже голова закружилась – ну и вихрь эта девушка из лесополосы! Прямо торнадо. Он сел на прозрачный стульчик и стал молча наблюдать за деятельностью нечаянной гостьи.

– Слушай, – вдруг спохватилась она, обернулась к нему и замерла с вскипевшим чайником в руках. – А тебя-то как звать?

– Артур.

– Красиво. Стильно. Сильно, – одобрительно кивнула Ника, открывая банку с кофе. – М-м, как пахнет! Сразу видно – не ширпотреб. Не хило тебя шнурки содержат. Папенька-то у тебя кто будет?

– Вот кем он будет, покажет время, может, еще дойдет до самых вершин, – усмехнулся Артур. – А нынче – гендиректор и владелец большого пакета акций «Русского поля».

– Вона как! И, говоришь, еще выше хочет? – насмешливо заметила Ника и вскрыла баночку с икрой. Сунула туда палец и с причмокиванием его облизала.

Артур внимательно проследил за этим процессом, встал и неприязненно сказал:

– Ну вот что, Ника, мне некогда, я поехал. Ты тут ужинай, а белье, судя по всему, найдется в комнате, в шкафу. И вот еще что… У тебя телефон есть? Давай мне его, я срисую номер. Если что – позвоню. И ты быстро слиняешь отсюда, уничтожив все следы своего пребывания.

– Если что – это визит твоих шнуров?

– Слушай, может, у тебя родители и шнуры, и предки, и так далее, а у меня – мать и отец! – вскипел он.

Но Ника не потеряла хладнокровия. Вытянула из-за пазухи телефон на цепочке, сняла через голову, сунула его Артуру, встряхнула своими медовыми волосами и вернулась к процессу насыщения. Причем икру она продолжала есть с пальца.

Артур записал номер ее телефона и, не прощаясь, ушел. Всю дорогу он то смеялся, то злился. Дело в том, что Ника, облизывающая с пальцев икру, пробудила в нем пресловутый основной инстинкт. И в то же время вызвала брезгливость. Впрочем, брезгливость возникла еще в машине, когда он учуял запах сладкого дыма. Но потом был момент восторга – когда он увидел ее необыкновенные волосы.

Слишком разные ощущения вызвала в нем эта девчонка, выскочившая перед его машиной, как черт из табакерки, чтобы не думать о ней.

Следующим утром Ольга Викторовна сказала, что хотела бы съездить с Артуром на его квартиру.

– Мы тебе там сюрприз приготовили, – таинственно улыбнулась она. Пришлось звонить Нике с требованием срочной эвакуации.

– Я-то, конечно, слиняю. Временно. Но учти, икру я съела и банка кофе уже открытая. Да и постельное бельишко распечатано и смято, и полотенца влажные. Ванна у тебя – отпад!

Он не дослушал и молча отключился. Рассказать маме, что уже видел их с отцом сюрприз? И даже оставил там подозрительную во всех отношениях девицу?