Правда, надолго нас не хватило: на большом перерыве после второй пары в столовую вошёл Грач со своей сворой, и я мог думать только о том, как бы раз и навсегда отбить у него охоту наезжать на меня. Возможно, будь я в ладах с отцом, я бы попросил его сделать всё, чтобы отец Грача не смог больше устроиться никуда за всю свою жизнь. Но так как моя семья никогда не была нормальной, я решил, что должен быть благодарен за это родителю: в таких обстоятельствах всё, что мне нужно – это показать Игорю, как недальновидно было с его стороны переходить мне дорогу.

Осталось только найти его слабое место.

Перед третьей парой, с горем пополам закончив рефераты, мы с парнями сидели в коридоре на подоконниках. Народу было полно, но большинство из них я помнил в лицо, потому что с каждой второй девушкой на моём факультете был знаком ближе некуда.

– Парни, зацените!

Поворачиваю голову и натыкаюсь на ответный взгляд сине-сиреневых глаз. Щёки девчонки тут же розовеют, и она резко отворачивается

Чтоб меня... Да у нас тут недотрога.

– Свежая кровь, – ржёт Димон. – Скоро кто-то пополнит свою трофейную полку.

– Ну, понятно же, кто, – скалясь, поддакивает Тоха. – Или я, или... Я!

– Ещё посмотрим, – обрубаю диалог, протягивая руку. – Спорим?

Парни переглядываются и задирают носы.

– Катись ты в пекло, Месть, – машет рукой Лаврентьев. – Во-первых, с тобой спорить не интересно, потому что ты вечно мухлюешь; во-вторых, я пошутил, потому что за такое Алинка мне яйца точно оторвёт. Ты ведь знаешь, у девушек есть какая-то способность узнавать всё, даже если ты об этом просто подумал. А мне мои яйца пока ещё пригодятся.

– Почему бы тебе просто не уложить ей в постель без всяких споров? – усмехается Нилов. – Заодно посмотрим, не утратил ли ты свою форму – у тебя давненько не было секса, и я переживаю, не стал ли ты раньше времени импотентом.

Вскидываю брови: мне надо каждый день тащить кого-то в постель, чтобы не казаться ущербным?

– Вся фигня в том, что меня не интересуют Фиалки, – пожимаю плечами; это прозвище для девушки само в голове нарисовалось, когда цвет её глаз вспомнил. – От них обычно одни проблемы: впечатление произведи, любовь до гроба обеспечь и бла-бла-бла. Если б я хотел себе подосрать, то обязательно ввязался бы в эту авантюру, но, увы – меня на этот подвиг что-то не тянет.

– Правильно, – Тоха хлопает меня по плечу. – Не суйся туда, где стопудово потерпишь фиаско, братан.

– Это не смешно, – беззлобно откидываю его руку. – От слов «абсолютно», «достал» и «отвали».

– Я, вообще-то, и обидеться могу...

– Это вряд ли, – усмехаюсь, и Тоха усмехается в ответ.

Уж в чём-чём, а в этом я мог быть уверен на все двести.

Пока мы с парнями двигаем в сторону аудитории, студенты перед нами расступаются, словно море перед волнорезом; все здесь прекрасно знают, чей я сын, и потому спешат исчезнуть с моего пути – скорее всего, потому, что моя репутация самовлюблённого засранца уже ни для кого не секрет. Единственный, кто на свой страх и риск всегда встаёт на моём пути – это Игорь.

– Проваливай с моего факультета, Грач, – вполне миролюбиво предлагаю.

– Я хожу там, где хочу, – приподнимает бровь. – С чего ты решил, что можешь тут командовать? Разве этот университет принадлежит твоему отцу?

Подхожу чуть ближе, и чувствую, как напрягаются парни за спиной, готовые в любую минуту прикрыть мою задницу.

– А разве твоя мамаша тебе об этом не говорила? – растягиваю губы в улыбке.

Взгляд моего оппонента темнеет; пропускаю момент, когда его кулак прилетает мне в челюсть, но успеваю сориентироваться и заехать ему в глаз до того, как Тоха оттаскивает меня в сторону, а Димон встаёт в аккурат между нами.