– Вы снимаете ему квартиру, верно? – предположила я. Владимир кивнул. – И даете карманные деньги?

– Да, к сожалению. Пока Игорь учится, я содержу его. Лишаю средств только за серьезные нарушения вроде драк в ночных клубах, разбитых машин и подобных… гм… вещей.

– Что-то ваш сын не похож на человека, который боится эпилептических припадков, – заметила я. – Что, по-вашему, он делает в ночных клубах, раз ему нельзя пить, употреблять наркотики, и вообще эпилептикам противопоказана громкая музыка и яркий свет?

– Я же говорю, Игорь – не эпилептик в прямом смысле этого слова, – напомнил Владимир. – У него два раза были припадки, последний – пять лет назад. Оба раза приступы возникли от жары.

– То есть?

– Игорь боится сильной жары и душных помещений, – пояснил Владимир. – Первый раз припадок был в магазине, от духоты. У сына закружилась голова, и он дальше ничего не помнил. По словам охранника, у Игоря был припадок, сына доставили в больницу. А второй раз Игорь долго находился на пляже в Таиланде, и, скорее всего, у него случился тепловой удар. С тех пор сын никогда больше не ездит туда, отказывается.

– У него только в Таиланде, был приступ? Или после того случая Игорь не бывал на курортах?

– Ну почему же? – удивился Владимир. – Игорь избегает только тех мест, где у него были приступы. Так он и в Европе был, в Чехии, Латвии…

– Ясно. Раз ваш сын не употребляет наркотики, он может их распространять, – задумчиво проговорила я. Соловьев посмотрел на меня с негодованием.

– Да с чего вы взяли вообще, что Игорь имеет отношения к наркоторговле?! – воскликнул он. – Вам надо на кого-то повесить преступление, что ли? Раз не можете найти преступника, с чего вы на моего сына накинулись?

– Не в этом дело, – покачала я головой. – Мне известно, что в настоящее время ваш сын встречается с одной девушкой, Снежаной Дубровиной. Вам знакомо это имя?

– Нет…

– А эту девушку вы знаете? – Я показала Владимиру фотографию Снежаны. Тот снова отрицательно покачал головой.

– Так вот, мать девушки сообщила, что в квартиру был подброшен пакет с наркотиками, – продолжала я. – Кроме Игоря, в доме Снежаны никто не бывал, поэтому я и спрашиваю вас, был ли ваш сын когда-либо замешан в распространении и употреблении запрещенных веществ. Вы ничего не находили в его вещах? Когда ваш сын жил с вами?

– Нет, абсолютно точно вам говорю. Мой сын не наркоман и никогда им не был!

– Как давно Игорь живет в съемной квартире? – задала я новый вопрос.

– С сентября прошлого года. Съемная квартира – это своего рода подарок на двадцатилетие Игоря. Он пожелал жить отдельно, я не стал препятствовать. Чем раньше научится самостоятельной жизни, тем лучше.

– Игорь поддерживает отношения с матерью? Чем она, кстати, занимается?

– Моя бывшая жена живет в Германии со своим новым супругом, сыном Жанна не интересуется, – пояснил Владимир.

– У Игоря есть сводные братья, сестры? Родственники?

– Нет. Он – единственный ребенок в семье.

– Есть ли у вашего сына близкие друзья? С кем он общается, вы в курсе?

– Я уже вам говорил, что в свою личную жизнь Игорь меня не посвящает, – напомнил Владимир. – Это его дело, я не вмешиваюсь.

– Ясно. Вы можете дать мне номер мобильного вашего сына? Я хочу поговорить с ним, – проговорила я.

– Да, записывайте. – Владимир продиктовал мне номер телефона Игоря. Я попросила его дать мне фотографию сына, и тот переслал мне на мобильный фото молодого человека в полный рост. Я внимательно рассмотрела снимок. Игорь оказался довольно красивым парнем, хорошо сложенным, высоким, с ярко-синими глазами и острыми скулами. Понятно, почему Снежана бросила своего прежнего приятеля ради такого «Алена Делона», и я не удивлюсь, если Игорь разбил сердце не одной девушке…