– Что случилось?

– Матиус! – задыхаясь, выпалил мальчишка, имя которого благополучно выветрилось у меня из головы. – Ногу!

– Что – ногу? Говори понятнее!

Я уже мысленно прикидывала, что нужно взять с собой, а мальчишка тараторил:

– Рихарда-зеленщика дочка младшая, Софийка, на дорогу вышла из ворот, хотя мамка ей не разрешала, а тут телега гружёная с кирпичами… А Софийка не видела, прямо посреди дороги стояла… Он отвернуть пытался, да телега-то тяжёлая, не остановить никак… Матиус и кинулся её оттолкнуть… Софийку с дороги выпихнул, и сам почти успел откатиться, да только нога одна всё равно под колесо попала…

В сумку полетели флаконы, мешочки с травами, протянутый всё слышавшим шляпником кусок чистой ткани. Я собиралась как можно быстрее, потому что понимала: если кто и может помочь неведомому Матиусу, то только я.

– Присмотри здесь, – на бегу бросила ошалевшему от подобной фамильярности контролёру и поспешила вслед за мальчишкой.

Место происшествия я увидела издали, так как вокруг уже успела собраться изрядная толпа: почему-то любое несчастье привлекает удивительное количество любопытных. Где-то посреди шляпок, картузов и кепок мелькала форменная синяя фуражка стражника, видимо, пытавшегося отогнать зевак от пострадавшего.

– Ведьма идёт! Мисс Ванесса! Наконец-то! Теперь-то всё будет в порядке!

Беспорядочные крики разной степени громкости были объединены одним: во всех них была отчаянная надежда.

– Отойдите, – мне не пришлось проталкиваться, так как люди сами охотно расступались передо мной, освобождая место.

На земле лежал бледный мужчина лет сорока, правая нога которого была залита кровью и неестественно вывернута. Рядом стояла белая, как полотно, молодая женщина, прижимающая к себе заплаканную девчушку лет шести, судя по всему, ту самую Софийку. Неподалёку маялся здоровенный мужик, виновато поглядывающий на столпившихся горожан, видимо, владелец злополучной телеги с кирпичами.

Я опустилась на колени рядом с мужчиной и первым делом удостоверилась, что пострадавший вообще ещё жив. Сердце мужчины билось, пусть неровно и как-то заполошно, но сам он был без сознания, что в его ситуации было, скорее, благом, чем проблемой. Переключив внимание на ногу, я с трудом сдержала совершенно не подходящее молодой девушке нецензурное ругательство. Было впечатление, что ногу Матиуса долго и старательно жевал дракон или какой-нибудь другой здоровенный зверь, так как ниже колена не осталось ни одной целой косточки. Да и сам сустав тоже был очень сильно повреждён.

Так-то, если по правилам, ногу нужно было срочно ампутировать, потому что спасти её было практически невозможно. Нет, конечно, если влить в невезучего мужчину прорву силы и собрать по кусочкам все раздробленные кости, то шанс, пусть и призрачный, но появлялся. Только вот кто этим будет заниматься?

– Кем он работает?

Мой вопрос расколол установившуюся было тишину, и на меня обрушился шквал информации, слившейся в сплошной поток, из которого ничего нельзя было вычленить.

– А ну тихо! Мисс Ванесса из-за вас ничего не слышит, а время дорого! – неожиданно рявкнул стражник и, когда его привычно послушались, сказал:

– Лесник он, мисс ведьма, хороший лесник, таких всего пять-шесть на всё королевство, – и, вздохнув, пояснил, – чует Матиус лес, зверей всяких, свой он там… Только вот теперь даже не знаю я, как он…

Стражник не договорил, но и так всё было понятно: без ноги много по лесам не находишься, так что, видимо, одним хорошим лесником в королевстве станет меньше.