Согласна, веду себя неадекватно.

— Иди сюда, — со стальными нотками в голосе озвучивает просьбу-приказ.

Разумеется, я подчинилась. Он открыл дверь, делая шаг назад и пропуская меня. Стоило войти в помещение, раздался звук закрывающейся двери. Не успела я опомниться, как оказалась прижата к стене. — Я же просил: не провоцируй! — выдохнул он мне в висок. — Разве ты не знаешь, что мужчины — охотники? Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя. Как ты не понимаешь, глупая, я же могу не сдержаться!

— Я всё поняла, больше не буду.

Он слегка отстранился, заглядывая мне в глаза.

— Опять лукавишь.

— Я больше не бу…

***

Какая же она глупая! Зачем обманывает? Зачем злит?! Другую бы на её месте выкинул из своей жизни, а её не могу. Потому что болен ей! И это неизлечимо! Девочке страшно, а меня чуть ли не потряхивает от желания обладать ей. Сейчас, возле этой стены, без прелюдий. Как же я хочу ворваться в это нежное лоно и брать до полного изнеможения, наконец воплотить в реальность свои мечты.

Удерживаю её, пытаясь взять себя в руки, по-хорошему стоит отпустить, так я быстрее совладаю со своим зверем. Но я не могу, словно приклеен — не отодрать. Это настоящее безумие! И виновница моего неадекватного поведения в моих руках, так близко, и в то же время нас разделяет целая пропасть. Я могу наплевать на её чувства и взять силой. Но это усложнит всё.

Вздох, один, другой… ещё один. Успокаиваюсь.

Попытался до неё достучаться, но она принялась вновь бессовестно лгать, и всё предохранители перегорели! Напросилась девочка, сама виновата. Я с рыком впился в её сладкие губы и словно обезумел!

Я предупреждал…

***

Я остолбенела, когда его губы завладели моими. Хотела оттолкнуть, но руки не слушались, ослабли. Одна часть меня хотела рыдать от бессилия, но другая затрепетала в сильных руках мужчины. Его страсть пугала и манила. Наверное, я сошла с ума! Я в ужасе от себя! Нет, вы не подумайте, у меня даже не возникло мысли ему отдаться. Просто его напор… Не знаю, что со мной. Разум вопит об опасности, требует остановить это безумие, а тело… боже мой, мне нравится! И это убивает меня! Хочется кричать в голос, а из горла вырывается слабый всхлип.

Он замер. Отстранился и впился в меня чёрным, как сама бездна, взглядом.

— Пощади… — чуть слышно произнесла. Если он овладеет мной, то для меня это станет погибелью. И я обещала тёте, что до двадцати трёх лет никто ко мне не прикоснётся. Я не опозорю честь семьи. Единственный, кто вправе это сделать, — мой жених, если бы он существовал.

Его взгляд изменился, словно он и сам удивлён происходящим. Или же моей просьбой. Господи, неужели я себя выдала? У меня от осознания, что я проговорилась, ноги подкосились. Он подхватывает меня на руки и куда-то несёт.

— Я не хочу... Я не готова…

— Не бойся, не трону, — произносит сдержанно, продолжая свой путь. — Прости за мою несдержанность.

Он просит прощения?

Удивил.

И в то же время я смущена. Ведь никто никогда не носил меня на руках. Я вновь растерялась, так как не знаю, как реагировать на его слова и поступки. То он кидается на меня, как изголодавшийся зверь, то несёт, словно сокровище, на руках. Какой же он на самом деле? И всё же Булатов-старший не производит впечатление мужчины, который готов бережно относится к женщине и извиняться. Что он затеял? Решил так усыпить мою бдительность?

— Я сама в состоянии пойти.

Он повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза.

— Тебя ноги не держат, сама не сможешь.

—Я готова попробовать. — Заёрзала у него на руках, дав понять, что не прочь это продемонстрировать.