Капитана Джона Диксона выбрали потому, что он был опытным военным инженером – он имел большой опыт в прокладывании тоннелей. Помимо него, в плен попали несколько хороших плотников и землекопов, которые отлично управлялись с кирками и лопатами. У всех женщин имелся тот или иной талант, который сочли полезным Дюбуа или его хозяева. От детей же требовалось одно: не слишком расти, сохранять проворство и остроту зрения. Их быстрые ноги, хорошее зрение и маленькие пальцы позволяли им работать в самых узких местах шахты.

Кроме того, из Фритауна похитили нескольких человек, обладавших навыками врачевания и ухода за больными; они лечили раненых. Разработка алмазов – занятие небезопасное, часто происходили несчастные случаи. Вот почему одну хижину в поселке отвели под лазарет. Что касается оснащенности лекарствами и перевязочными материалами, лазарету при руднике могла бы позавидовать фритаунская больница.

Кэтрин нехотя отдавала должное Дюбуа. Хотя главарь наемников и был жестоким тираном, которому никто не смел перечить, он требовал от пленников результата – и потому хотел, чтобы рабы были здоровыми и крепкими. Они должны были исправно служить ему и его хозяевам.

Дюбуа получал хорошее жалованье за то, что на руднике велась разработка алмазов, и необработанные камни тайно доставлялись в Амстердам, где их ждала огранка. Основную прибыль, конечно, получали таинственные хозяева – «гаранты», как их называл Дюбуа.

Кто они такие, пока не удалось выяснить. Однако, хотя сам Дюбуа, скорее всего, был французом, а среди наемников встречались уроженцы всех уголков мира, все пленники сходились на том, что мерзавцы, которые за всем стоят, – англичане.

Кэтрин тяжело вздохнула и отогнала прочь неприятные мысли. После побега у нее будет достаточно времени разобраться в том, кто во всем виноват. Они с Харриет обогнули основание вышки и прошли мимо склада – строения, в котором хранилось оборудование и все необходимое. За складом находилась большая открытая кухня под широким навесом, крытым пальмовыми листьями. Там вырыли три небольшие костровые ямы; над огнем висели котлы, за которыми следил великан-повар. Такого сварливого типа Кэтрин в жизни не встречала; повар вечно был недоволен всеми – даже самим Дюбуа.

Они по-прежнему ходили вокруг барака наемников. Слева от него стояло длинное строение, в котором спали все женщины и дети. За ним шли двойные ворота, их охраняли двое часовых, по одному с каждой стороны.

Поселок, устроенный в форме круга, был огражден грубым, но надежным дощатым палисадом. Доски соединялись толстыми лианами и проволокой. Местами внешняя ограда казалась довольно непрочной; через нее вполне можно было бы прорваться, но… Даже если им удастся бежать, куда они пойдут?

Осознание того, что они понятия не имеют, где находятся и сколько может быть пути до любого надежного убежища, а также неизбежность страшной мести, какую Дюбуа обрушит на головы оставшихся, – все это вело к тому, что пленники по-прежнему притворялись покорными и смиренными. По характеру все они были разными, однако обстоятельства и Дюбуа вынуждали их быть прагматиками. Им нельзя бежать, пока они не придумают, как освободиться всем одновременно, и пока не узнают, в каком направлении двигаться и сколько времени требуется для того, чтобы добраться до ближайшего убежища.

Обойдя центральную площадку – круг из бревен вокруг большого костра, – Кэтрин и Харриет поравнялись еще с одной длинной хижиной, в которой спали мужчины, выстроенной близ зияющего жерла рудника. Если только их не отправляли на другое задание, все пленники-мужчины трудились в забое. Они уже продолбили кирками ствол длиной более пятидесяти ярдов прямо в склоне крутого холма. Холм этот возвышался над непроходимыми джунглями, как будто вынесенный на поверхность силой природы. Склон над входом был почти отвесным.