Я снова нажал на экран телефона.

«Так же у Джокера есть его верный пес на побегушках. Дагестанец, русского происхождения. Лютый. Зовут Сатоев Манур Самадович. Сколько ему лет точно не знаю, но примерно около сорока. Не женат. Детей нет. Именно он пробует всех девушек перед отправкой. Это мне Джокер сам сказал. Хотел запугать. Из девочек никого не видела. Думаю, они где-то в другом месте находятся. А я у Джокера только потому что он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Чаще всего у моей двери двое охранников, но по ночам караулит Лютый. Вся охрана называет его по имени отчеству. Он у них что-то вроде начальника службы безопасности. Тип жуткий. Предполагаю, что очень жесток с женщинами. На левой руке носит печатку из белого золота с орлом в когтях которого колода карт. Любит ей хвастаться, особенно после того, как кого-нибудь изобьет. На печатке остается кровь.

Моя дверь на ночь закрывается на замок, он не имеет права заходить ко мне без Джокера, но когда я выхожу прямо кожей чувствую, как ее же с меня мысленно сдирает.

Проживает в этом же доме, когда спит вообще без понятия. Не курит, не пьет. Хотя, возможно он это делает, когда находится снаружи».

Мы не сговариваясь покосились с Мишкой на зажигалку на подоконнике и одновременно протянули к ней руки.

- Отвертка есть? – спросил я.

- Ага, таскаю везде за собой, - пошутил Мишка, хотя выражение его лица напоминало надгробную плиту. Мы прекрасно поняли, чем может грозить такая ошибка с моей стороны.

Я достал ключи и начал расковыривать металлический каркас зажигалки. Через 15 минут усилия были вознаграждены, и я разломил ее на две части.

Внутри ничего не оказалось. Я выдохнул, а по виску скатилась крупная капля пота.

- Черт, Штык, не делай таких промахов больше. Мы ж реально могли попасть, как куры в щи.

Я промолчал, понимая, как мне сейчас повезло.

«Больше ничего о нем не знаю. – продолжил Никин голос. - У него приближенные есть. Двое. Эти амбалы русские. Коля и Толя, - тут слышно, как Ника рассмеялась, - двое из ларца, одинаковых с лица. Вот эти тоже рожи квадратные, прически одинаковые, постриженные под ежика. Только один темный, второй светлый. Никогда не расстаются. Ты их если увидишь, сразу поймешь. Они охраняют днем. Сопровождают на ужин. Ужинаем кстати на первом этаже, за огромным столом вдвоем с Джокером.

Еще в доме есть пара собак, одна овчарка и один доберман. А снаружи их не меньше шести. Доберманов, я имею ввиду. Их выпускают на ночь. Снаружи везде есть датчики движения. Весь дом на сигнализации».

Ника запыхалась, потому что говорила все на одном дыхании.

- Как она все это смогла узнать, не понимаю, - удивлялся Мишка, - вряд ли ей разрешают беспрепятственно прогуливаться по дому.

- Умная девочка, ничего не скажешь, - подтвердил я.

- Сколько она там пережила уже, бедная, - сокрушался Испанец, - надо ее вытаскивать раньше аукциона. К черту его!

- Миш, не мели ерунду, ты же хочешь взять Джокера и всю его шайку разом? Тогда не включай нервы.

- Легко сказать, когда в жизни никого никогда не любил, - уколол Миша.

- Любил, - посмотрел я ему прямо в глаза, - отца твоего.

- Ладно тебе, это не то. Отец не давал поводов за него переживать. А это девчонка молодая.

- Да понял я, понял, - поднял я руки вверх, - ты за нее готов убить.

- И на части порезать. И за то, что этот ублюдок посмел ее ударить, я реально его наизнанку выверну.

- Верю, - тихо ответил я и снова потянулся к телефону.

«Больше пока сказать не могу, остальное только по дизайну дома, но это вряд ли вам поможет. Ой, да, чуть не забыла