5. Глава 5. Богдан

Взвинченный после стычки с менеджером, я выбежал на поле, но чуть не испортил всю игру. Мне казалось, что вокруг одни враги. Судья раздает карточки налево и направо за малейшую провинность, соперники путаются под ногами, и приходится пробиваться к воротам чуть ли не с боем.

В результате этой бешеной гонки я едва не забил гол в свои ворота. Просто закружился и побежал в другую сторону. На лицо Иваныча было страшно смотреть, а чувство вины сжигало мою душу изнутри почище огня.

– Что делаешь, сукин ты сын? – прошипел тренер в перерыве между таймами.

Он сверлил меня взглядом, а мне хотелось забраться под скамейку и спрятаться там.

– Да ему в раздевалке наша Звездочка гадостей напела, – защитил меня Мишка и мотнул головой в сторону менеджера.

– Если нервная система сдает, лечиться надо, – вставил свои пять копеек Максим и быстро стал двигаться из тренерской зоны к выходу.

– Ах ты…

Я кинулся за ним, но меня удержали ребята.

– Посиди на скамейке запасных! – приказал Иваныч и заменил меня на второго нападающего.

Дружеский матч мы проиграли, несмотря на отличную подготовку. Мне надо было выплеснуть злость и отчаяние, поэтому я нашёл репортера, накостылял ему хорошенько и разбил камеру.

В результате оправдал созданную заочно дрянную репутацию и поднял целую волну негатива, направленного на российский футбол. В выигрыше остался менеджер и, как ни удивительно, команда.

О нас заговорили, нами стали интересоваться. Зарубежные газеты запестрели заголовками: «Колесо Красной машины раздавит любого!», «Берегись, Red wheel!», «Боб – Красное Колесо летит на вас».

На различных ток-шоу и пресс-конференциях задавали вопрос о моем поступке спортсменам, ведущим и даже психологам, и все дружно осуждали его.

Я стал такой же знаменитостью, как когда-та французский нападающий Зидан. Несколько лет назад капитан сборной Франции ударил головой соперника-итальянца в грудь на последних минутах финала чемпионата мира. Этим поступком он поднял трибуны в едином порыве и остановил игру, шокировав всех: болельщиков, тренеров, судей.

Но в ту минуту никто не знал, что азартный Марко Матерацци не раз до этого столкновения цеплял Зизу за майку и отпускал оскорбления в адрес его матери и сестры. Мир до сих пор не понимает, как ярчайший футболист своего времени в самый важный момент карьеры мог поддаться секундным эмоциям.

Никто, кроме меня.

«Красное колесо», или «Red wheel» – так прозвали меня репортеры. Эта кличка до сих пор следует за мной повсюду. Я даже привык к ней, и когда кто-нибудь окликает так, оборачиваюсь.

Мой отец тоже не стоял в стороне.

Он сделал все, чтобы закрыть лживую газетенку, а потом принялся за меня. Его звонок и короткие два слова: «Немедленно домой!» — до сих пор звучат в ушах, хотя уже прошло два года после скандала.

С той статьи моя жизнь превратилась в ад, в борьбу за выживание. С одной стороны, давление тренерского штаба и менеджеров, которые требовали исключить меня из команды, с другой — отец.

Соперники относились к нам, как к прокаженным, всячески норовили задеть, называли читерами (мошенниками)

.

Некоторые футболисты увидели во мне злейшего врага и стали открыто возмущаться. Только Иваныч и такие друзья, как Мишка Громов, Леха и Рыжий по-прежнему защищали меня.

А я тренировался, как бешеный, хотел доказать, что деньги отца ко мне никакого отношения не имеют. Колотил и колотил по мячу до седьмого пота и постепенно вышел на такой уровень мастерства, что обо мне заговорили как о самом талантливом футболисте в лиге.