– Ты смеешься? – воскликнул он и, заметив, что судья обернулась, повторил шепотом: – Что за идиотские шутки!

– Да нет, какие шутки. Если подумать, такое решение всех устроит, Фил.

– А Джуди?

– Попросимся в кабинет и поговорим с ней. Скажем, что Монтгомери хочет судиться и настаивает, что действовал в порядке самозащиты. Еще скажем, что у прокуратуры нет уверенности в виновности обвиняемого из-за отказа пострадавшего – влиятельного члена преступной группировки – сотрудничать с правосудием. Джуди сама выступала обвинителем до того, как стала судьей. Кто знает, может, мой клиент вызовет у нее больше сочувствия, чем подстреленный наркодилер.

Хеллман надолго задумался. Шампейн уже покончила с предыдущим делом и велела помощнику привести Монтгомери. Он был последним в списке на сегодня.

– Теперь или никогда, Фил!

– Ладно, – решился Хеллман, встал и направился к своему столу.

– Ваша честь, – провозгласил он, – не могли бы юристы, участвующие в деле, предварительно обсудить его в кабинете судьи?

Джудит Шампейн, судья опытный и все повидавший, подняла брови.

– С занесением в протокол, джентльмены? – осведомилась она.

– Думаю, в этом нет необходимости, – сказал Хеллман. – Мы хотели бы обговорить условия досудебного соглашения.

– В таком случае сделайте одолжение.

Она с достоинством поднялась и двинулась в свой кабинет. Мы с молодым обвинителем пошли следом. По пути я наклонился к его уху и шепнул:

– Уже отбытый срок, само собой, вычитается?

Хеллман резко затормозил.

– Ты… ты…

– Шучу, шучу, – быстро сказал я, поднимая руки кверху.

Он хмуро отвернулся и зашагал дальше. Что ж, попытка не пытка.

Четверг, 18 февраля, 07:18

За завтраком царило молчание. Мэделин Босх ковыряла ложкой кукурузные хлопья, но количество их в тарелке почти не уменьшалось. Гарри Босх знал, чем расстроена дочка – не тем, что отец уезжает, и не тем, что не берет ее с собой. Такие поездки случались изредка и скорее радовали девочку. Ей не нравилось, с кем на этот раз придется оставаться. Мэделин скоро исполнялось четырнадцать, и она предпочла бы ночевать дома одна или хотя бы у подруги по соседству, но никак не с миссис Бамбро из школы.

Босх знал, что девочка вполне справится одна, однако не был пока готов ее оставить. Мэделин жила с ним всего несколько месяцев, с тех пор как потеряла мать, и он не мог решиться, как она ни настаивала.

Он вздохнул и отложил ложку.

– Послушай, Мэдди, завтра тоже школьный день. Когда ты оставалась с Рори, вы не спали всю ночь, а потом чуть не уснули на уроках. Учителя были недовольны, и родители Рори тоже.

– Я же сказала – такое больше не повторится!

– Давай сделаем так: я скажу миссис Бамбро, что Рори может побыть с тобой, только не до ночи. Приготовите вместе уроки, поиграете…

– Как же, придет она, когда со мной тут училка сидит. Спасибо, папочка!

Босх с трудом удержался от улыбки. Теперь все было проще, не то что прошлой осенью. Они продолжали ходить к психологу, и Мэделин уже не так часто вспоминала о своей потере.

Он взглянул на часы:

– Ладно, хватит размусоливать с завтраком, кинь посуду в мойку. Пора ехать.

– Тогда уж рассусоливать, – поправила она. – Говори правильно.

– Хорошо, рассусоливать. Все?

– Да.

– Отлично, собирайся.

Босх встал из-за стола и зашел в спальню за своей дорожной сумкой. Он отправлялся налегке, рассчитывая управиться к завтрашнему дню, а если повезет, то и к вечеру.

Мэдди уже ждала у двери, вскинув рюкзачок на плечо.

– Готова?

– Нет, – фыркнула она, – просто так здесь стою.

Он подошел и быстро чмокнул ее в макушку, пока она не успела отскочить.