– Наша секретарша поправляется после небольшого инцидента и должна выйти через полтора месяца. Так что тринадцатого октября…

– Я стану историей, – закончила Нелл. Что ж, по крайней мере он известил, когда все кончится. Она не успеет к нему привязаться. Родить от него сына. Она не…

Подлокотник снова покачнулся, на этот раз куда сильнее. Гейб кивнул:

– Если хотите получить эту работу, она ваша.

Жалюзи с противным скребущим шорохом снова поползли вниз.

– Хочу. Хочу получить эту работу.

Он порылся в среднем ящике стола и вручил ей ключ:

– Это от входной двери на случай, если я или мой партнер Райли не придем вовремя.

Затем он встал и протянул ей руку:

– Добро пожаловать в «Маккена инвестигейшнз», миссис Дайсарт. Жду вас в понедельник к девяти.

Нелл поднялась в надежде, что покалеченный подлокотник не свалится на пол, и резко выбросила вперед ладонь, дабы продемонстрировать уверенность и силу, но, к сожалению, задела пластиковую чашку. Не расцепляя рук, они зачарованно наблюдали, как струйка кофе медленно растекается по бумагам.

– Моя вина, – пробормотал Гейб, отпустив Нелл и хватая чашку. – Вечно забываю выбросить.

– Ничего, на ближайшие шесть недель это станет моей работой, – весело, словно ей все нипочем, ответила Нелл. – Огромное вам спасибо, мистер Маккена. – И, подарив ему последнюю, на удивление жизнеутверждающую улыбку, скоренько удалилась, пока не случилось что-нибудь похуже.

Но, затворяя тяжелую дверь, она таки увидела, как жалюзи вздрогнули и, увлекаемые силой тяготения, рухнули, обнажив огромную звездчатую трещину в оконном стекле, сверкающую, как бриллиант на солнце.

После ухода Элинор Дайсарт Гейб посмотрел на треснувшее стекло, вздохнул, нашел в столе пузырек с аспирином и принял две таблетки, запив остатками давно остывшего кофе, который невозможно было пить и горячим. Поморщился, услышав стук в дверь.

На пороге возник кузен Райли – он, как всегда, производил впечатление не слишком сообразительного полузащитника.

– Что за тощая рыжулька сейчас вышла отсюда? Симпатичная, однако, если мы возьмемся за ее дело, придется подкормить бедняжку.

– Элинор Дайсарт. Замещает Линни. И она крепче, чем выглядит.

Заметив разбитое окно, Райли нахмурился и сел в кресло, только что освобожденное Элинор.

– Когда стекло успело треснуть?

– Минут пять назад. И мы нанимаем ее, несмотря на причиненный ущерб, поскольку она достаточно опытна. Кроме того, об этом просил Джек Дайсарт.

Райли состроил брезгливую гримасу:

– Одна из его экс-жен, о которой мы не знаем? – Он налег на подлокотник и окончательно его сломал. Райли от неожиданности едва не свалился с кресла. – Какого черта?

– Невестка, – пояснил Гейб, грустно взирая на кресло. – Развелась с его братом.

– Эти мальчики Дайсарт, похоже, меняют жен как перчатки. – Райли попробовал соединить обломки подлокотника.

– Я как-то упомянул при Джеке, что нам нужна секретарша на время, и он прислал ее. Будь с ней повежливее. Сразу видно, она устала от дурного обращения.

Гейб сунул пузырек с аспирином обратно в ящик, поднял пропитанную кофе бумагу, стряхнул жидкость и протянул Райли:

– В понедельник у тебя Хот Ленч[1].

Райли, оставив в покое подлокотник, взял документ.

– Терпеть не могу выслеживать изменщиков.

Головная боль упорно боролась с аспирином, и Гейб невольно потер виски.

– Если слежка за неверными супругами так тебя раздражает, может, стоит подумать о карьере в другой области?

– Дело не в работе, а в людях. Таких, как Джек Дайсарт. Адвокат, считающий адюльтер своим хобби, – это из ряда вон. Что за ничтожество!