Потом пришлось идти в ванную грязновато-зеленого цвета и ополаскивать кофейные чашки с блюдцами. До чего же отвратительны потрескавшийся линолеум и облупившаяся штукатурка! Кисти и краски могут поправить положение, но вряд ли Гейб рискнет прибегнуть в ним: наверное, цвет для ванной выбирал в далеком пятьдесят пятом под звуки «Туманного лунного света» его отец. Наверняка.

Нелл помыла посуду, в качестве завершающего штриха протерла зеркало, покрытое рыжими веснушками старости, и, случайно поймав свое отражение, замерла.

Господи! Она выглядит хуже смерти! Волосы и кожа тусклые, нет, сама она тусклая. Скулы торчат, как локти. Тонкие губы плотно сжаты.

Нелл в ужасе уронила бумажное полотенце в раковину. Как это произошло? На кого она стала похожа? До чего себя довела? Должно быть, виноваты зеленые стены, бросающие блики на лицо. Ни один человек не может выглядеть прилично среди подобных стен!

Никакие это не стены…

Теперь понятно, почему Джейс столь бережно обнимал ее при прощании и почему Сюз и Марджи чересчур весело щебетали при встрече. Стало быть, весь последний год она как живой труп проходила по жизни родных людей. Со времени развода она тысячу раз смотрела в зеркала и, получается, ни разу не видела себя.

«Нужно есть. Набрать немного веса. Что-то сделать с кожей. И с волосами. И…»

Входная дверь хлопнула.

«Позже. Я все это сделаю позже. О Господи!»

Вести ретроавтомобиль по улицам прекрасного города в прекрасное сентябрьское утро – занятие, способное поднять дух у кого угодно, и Гейб не был исключением. К сожалению, четверть часа беседы с Тревором Огилви, Джеком Дайсартом и их главным бухгалтером Баджем Дженкинсом свели приподнятое настроение почти к нулю.

– Итак, она звонила, обвинила вас в прелюбодеянии и мошенничестве, потребовала деньги за молчание, вы отказались платить, и ничего не произошло, – подытожил он. – Что же вы хотите от меня?

– Поймайте ее, – попросил Бадж, бросив косой взгляд на Джека.

– А что ты сделал бы, будь это твоей проблемой? – осведомился Джек, как две капли воды похожий на богача с рекламы сигарет «Мальборо», только что подписавшегося на «Модерн метьюрити».

– Удрал бы в космос, – отшутился Гейб. – А если по правде, то постарался бы сообразить, кто невзлюбил меня настолько, чтобы шантажировать.

– В любом бизнесе имеются недовольные служащие, – заметил Тревор.

– Кто-нибудь узнал голос? – поинтересовался Гейб.

– Нет, – заверил Тревор, прежде чем остальные успели ответить. – У нас слишком много недовольных служащих.

– Значит, придется это как-то уладить. Кстати, за последнее время не случилось ничего такого, что могло бы пополнить ряды недовольных служащих?

– О чем вы? – изобразил недоумение Бадж.

– Он хочет знать, не наступили ли мы в последнее время кому-то на хвост, – пояснил Джек. – Нет. Мы, разумеется, выигрывали процессы, что неизменно обижало противные стороны, но ничего особенного. И никого не увольняли.

– Как насчет предъявленных обвинений?

– Я настаиваю на независимом аудите. – Бадж надулся от возмущения.

– Я не собираюсь платить за аудит, – устало возразил Джек. – Никто не подозревает тебя в воровстве. Я не изменяю Сюз. Тревор клянется, что верен Одри. Все это глупость и вздор.

– Отвратительно! – поддержал Тревор без особого энтузиазма. – Впрочем, она больше не звонила. Думаю, если мы подождем…

Джек закрыл глаза.

– Где она просила оставить деньги? – спросил Гейб.

– Сказала, что позвонит и скажет, – буркнул Тревор. – Через день.

– Верно, – подтвердил Джек, взглянув на Тревора.

«Не совсем», – подумал Гейб.