– За что? – удивился Гейб, но она устремилась к дверям с видом женщины, обретшей цель в жизни.

Он взял чашку кремового цвета с голубой ручкой, простую, но изящную. Она пришлась как раз по руке: невероятная роскошь после невесомой пластмассы, из которой он пил последние годы.

Гейб сделал глоток и прикрыл глаза: кофеин разносил энергию по всему телу и ласкал язык. Заглянув в чашку, он обнаружил, что по мере уменьшения количества кофе на светлом фарфоре проступают голубые точки. До чего нелепо! Впрочем, очаровательная вещица. И совершенно не соответствует облику женщины, минуту назад вышедшей из кабинета.

Может, он неверно судит о ней? Может, она просто нервничает, потому что это ее первый рабочий день? Впрочем, не важно. Лишь бы она всегда готовила такой кофе.

Через четверть часа он вышел в приемную за добавкой и увидел, что она озабоченно хмурится.

Он все-таки налил себе кофе, прежде чем спросить:

– Вы в порядке?

– В полном. Это у вас проблема. Взгляните-ка. – Перед Нелл лежало восемь чеков. – Они из «Домохозяек». Вот реквизиты с января по июнь.

Гейб пожал плечами и проверил шесть смазанных штампов.

– А это реквизиты за июль и август.

Чеки были подписаны затейливым почерком, чернила синие.

– Это рука Линни.

– Похоже, она обкрадывала вас последние два месяца.

– Да она проработала всего полтора, – возразил Гейб.

«К счастью, не больше».

– Придумайте что-нибудь для «Домохозяек». Соврите насчет путаницы в документах. Я улажу остальное.

Он вернулся в кабинет, думая о Линни, миленькой брюнетке, прежде варившей омерзительный кофе и воровавшей деньги, а ныне сидевшей дома с растяжением плеча, с тысячей украденных долларов и, как он надеялся, с предчувствием надвигающейся беды.

Сев в кресло, Гейб глотнул кофе и почувствовал себя немного лучше… пока его как громом не поразила следующая мысль: «Значит, теперь придется взять Элинор Дайсарт на постоянную работу. Может, лучше оставить Линни? Пусть она воровка, зато жизнерадостная и хорошенькая, да и как секретарь работала неплохо».

Но он сразу отверг идею насчет Линни и смирился с напряженной атмосферой в приемной. Атмосферой, пронизанной запахом превосходного кофе.

Через час к нему постучался Райли.

– Я почти закончил проверку связей клиента, – объявил он, плюхнувшись в кресло напротив письменного стола. – Сейчас встречусь с последним парнем и испорчу себе остаток дня с Хот Ленч. Кстати, почему ты психуешь?

– Есть из-за чего, – буркнул Гейб.

– Это Нелл?

– Кто?

– Наша новая секретарша. Я сказал ей: «Я Райли». Она ответила: «Я Нелл». По-моему, она знает, что делает. Хорошая работа.

– Она соблазнила тебя кофе, – возразил Гейб. – Ты понятия не имеешь, насколько хорошо она работает. Пробыла здесь всего ничего и уже уличила Линни в краже денег, предназначенных на уборку.

– Не может быть! – рассмеялся Райли. – Узнаю Линни.

Гейб фыркнул:

– С каких это пор? Если ты пронюхал, что она затеяла, и…

– О, черт, Гейб, да у нее на лице все написано. Конечно, не то, что она воровка, – поспешно добавил он, заметив, как помрачнело лицо кузена, – а то, что соврет и недорого возьмет. Лжива до мозга костей и распутна. Это не та женщина, которую можно оставить одну на уик-энд.

– Или с чековой книжкой.

– Вот до этого я не додумался, – признался Райли. – Хотя она обожает роскошную жизнь. Правда, мебель взяла напрокат, но все остальное было по первому классу, с этикетками от лучших поставщиков, вплоть до просты…

Гейб укоризненно покачал головой.

– В «Маккена инвестигейшнз» есть три неписаных правила, – повторил он слова отца. – Мы не сплетничаем о клиентах, не нарушаем закон и…