– Ну что же, – ответил Меррен, – это был не новый яд. Напротив, он известен очень давно, им часто пользовались в эпоху Империи. «Кантарелла» – так он называется. Многие считают, что рецепт его приготовления утерян, но… – Химик сделал театральный жест. – Я, разумеется, не отношусь к этим людям.

– Итак, вы знакомы с ядом. А противоядие существует? Если да, я хотел бы его приобрести.

Меррен готов был замурлыкать от удовольствия, как кот.

– Существует. Но я должен спросить – ведь вы живете во дворце, верно? Я считал, что дворцовые хирурги могут получить все, что им понадобится. Яды, противоядия, целебные снадобья…

– Да, у нас есть один доктор, королевский врач, – ответил Кел. – Один из младших отпрысков семьи Гаскетов, владельцев хартии. А еще он идиот.

Келу так и не удалось узнать, где именно Гаскет приобрел свои убогие познания в медицине. Обитатели дворца старались не попадаться в его лапы и обращались к нему только в самых крайних случаях; Гаскет был фанатичным приверженцем кровопусканий и держал в своих личных покоях колонию хищных пиявок.

– Он не только никудышный врач; он ничего не знает о том, что вы называете «противоядиями». Говорит, что лучшее спасение от яда состоит в предотвращении отравления и что Конору следует просто приказать кому-то из слуг пробовать его пищу.

– А принц так поступать не желает?

Кел вспомнил Конора, который сидел с девицей на коленях, увидел алые пятна вина и вишневого сока у него на губах.

– Это непрактично.

– Наверное, вы правы, – кивнул Меррен. – Помимо этого, существует большое количество медленнодействующих ядов. Дегустатор полезен только в том случае, если яд убивает мгновенно.

– Может быть, после завершения учебы вы смените Гаскета? Уверен, вас примут с распростертыми объятиями.

Меррен покачал головой.

– Я против монархии, – бодро произнес он. – Нет, против монархии в целом, – быстро поправился он, – а не конкретно Дома Аврелианов. И вообще, это только философия. Единственный король, который меня устраивает, – это Король Старьевщиков.

Кел невольно улыбнулся.

– Значит, вы против королей, но за преступников?

– Он хороший преступник, – сказал Меррен серьезно, как ребенок, который спрашивает, действительно ли Боги живут на облаках. – Не такой, как Проспер Бек.

Кел слышал о Проспере Беке.

Район, прилегавший к докам, назывался Лабиринтом: это действительно был настоящий лабиринт из ночлежек, ломбардов, дешевых забегаловок и старых складов. По ночам там проходили нелегальные боксерские поединки, дуэли (тоже нелегальные), а также осуществлялась торговля контрабандными товарами. Даже Бдительные не совались туда после наступления темноты. Кел всегда считал, что обитатели Лабиринта подчиняются Королю Старьевщиков, но в последние несколько месяцев все чаще звучало произносимое шепотом имя Проспера Бека; говорили, что новичок оспаривает у бандитского короля контроль над Лабиринтом.

Часы на Ветряной башне пробили одиннадцать, и Меррен нахмурился. Когда он отвернулся, чтобы посмотреть в окно, Кел заметил, что его куртка заштопана в нескольких местах. А вот Монфокон, как говорили, никогда не надевает дважды один и тот же предмет одежды.

– Уже поздно, – заметил Меррен. – Насчет противоядия для кантареллы – я смогу приготовить его ко Дню Моря. Десять крон за четыре дозы – две дозы яда, две противоядия.

Он произнес слова «десять крон» таким тоном, как будто речь шла об огромной сумме, и Кел вынужден был напомнить себе о том, что для большинства людей это действительно большие деньги.

– Согласен, – сказал Кел. – Нужно договориться насчет места встречи. Насколько я понимаю, вы снимаете жилье в Студенческом квартале? Где именно?