Получив ощутимый пинок силового поля, я ускорилась снова, практически бегом преодолевая оставшиеся двести метров. У самого входа замерла на мгновение, выравнивая дыхание, оправила комбинезон и шагнула в раскрывшийся проём.

— Капитан?

Я замерла, вытянувшись по стойке смирно, отмечая, как синхронно обернулись на мой голос сидящие в креслах.

В таких разных глазах, одаривающих меня не самыми доброжелательными взглядами, я сразу распознала то, что подтвердило шальную мысль, которую упорно хотелось гнать прочь. Что-то действительно случилось. Нехорошее.

Я растерянно перевела взгляд на высокого мужчину на капитанском мостике, единственного не отреагировавшего на моё появление и продолжающего пристально всматриваться в курсовые параметры на голоэкране.

Минутное молчание, прервать которое не посмел никто из присутствующих, и он выпрямился, разворачиваясь ко мне. Однако я успела заметить искажающую его лицо злость до того, как она сменилась на маску бесстрастности.

— Первый навигатор, Доминика Коваль, вы отстранены от должности и обвиняетесь в диверсии, приведшей к смене курса, — холодно отчеканил капитан, впиваясь в мои глаза пронзительным стальным взглядом.

К липкому нервирующему предчувствию неприятностей прибавилось изумление. Окатило леденящей волной, заморозило, напрочь лишив возможности спорить с капитаном, который, положив ладони на поручень, ограждающий его рабочее место, продолжал меня добивать:

— Вы будете находиться под арестом до окончания расследования. Увести!

Ощущая вцепившиеся в предплечья руки, тянущие меня на выход, я сделала шаг, не в силах отвести взгляд от сильных пальцев, непроизвольно сжимающих хромированную преграду, теперь разделяющую нас так прочно, как никогда раньше...

Изображение и звук исчезли настолько неожиданно, что Ирилика не удержала невольного возгласа разочарования, непроизвольно потянувшись к тускнеющему экрану. Увиденное затягивало, шокировало, поражало. Оно не укладывалось в привычное понимание. Оно ломало устоявшуюся картину мира. Оно было просто... безумным.

Доминика — её бабушка. И все они — Коваль. Мама так и не вышла замуж, так что женщины в семье носят фамилию, уходящую корнями в родословную дедушки. Его Лика тоже признала в том самом суровом капитане, бросившим такое страшное обвинение. Но... Но она никогда не слышала о том невероятном факте, что её родственники участвовали в первой межзвёздной экспедиции! К тому же по возрасту бабушка никак не могла войти в состав экипажа, ведь в пятьдесят шестом, судя по году рождения в метрике, ей было всего четырнадцать. Да и вряд ли дедушке в двадцать один год могли доверить ответственную миссию — командовать таким кораблём! Более того, на снимках астронавтов, которые Лика не раз видела на занятиях в школе, не было ни одного человека, даже близко на них похожего.

Но самое главное — всем и всегда внушали, что тот полёт закончился трагедией. Корабль исчез в глубинах космоса, и никто не вернулся на Землю! Детей целыми классами возили к монументу вечной памяти — эффектной композиции из корабля[2] и людей на его фоне, окутанных нитями, имитирующими плазменный ветер.

Тогда что она сейчас видела?!

Что, что... Ирилика нахмурилась, разжимая непроизвольно сжавшиеся кулаки. Подозрительную информацию, доказывающую, что кто-то очень сильно не хотел, чтобы правда об экспедиции выплыла на свет божий! Сколько лет её скрывали? Пятьдесят? Ого!

Девушка нервно скользнула пальцами по гладкой поверхности планшетника, стараясь вновь вернуть потерянную картинку, но техника упрямо не желала работать и включаться снова. Ясно. Сдохла окончательно. Хоть и закономерный итог, но Лику разозлил. Ладно. Не хочешь по-хорошему? Можно и иначе!