Поначалу все казалось Рэю абсолютно ясным. Он нанял одного из владельцев моторок, которые возили по озеру таких же как он охотников. И со своим эхолотом и подводными камерами начал объезжать озеро. Через неделю-полторы, вдоволь покатав своего пассажира по волнам, хозяин лодки отвез его на самый северо-запад в узкую часть озера, где была протока, ведущая к Инвернесу и далее в Северное море. Эмет, его звали Эмет, он сказал:

– Смотри, здесь очень глубоко, здесь из озера вытекает Несс, а еще здесь в глубине полно пещер. Опусти свой эхолот, посмотри сам.

Они запустили эхолот, тут действительно глубина была очень приличная, а еще «просматривались» какие-то вообще бездонные ямы или дыры. Видимо те самые пещеры. По словам Эмета он сам лет пятнадцать назад приехал сюда с той же надеждой, выследить известное чудище, сделать на этом деньги и имя. И у него была своя теория, какая, он не стал рассказывать. Но так или иначе охота привела его сюда, к этим пещерам. Он даже нырял в некоторые из них.

– Знаешь, Рэй, я где-то прочитал, что пещеры эти могут тянуться на сотни километров в любую сторону и в сторону моря, естественно, тоже. Короче, я бросил искать Несси, купил лодку и теперь катаю вас – ловцов. Я тебя не агитирую, мне конкуренты не нужны. Но и лишних денег мне от тебя не надо, я на тебе вполне достаточно заработал.

Миллер не очень понял, почему Эмет стал его отговаривать от дальнейшей охоты, но следующий тезис показался ему разумным.

– Допустим, Несси – живородящий ящер. Ну есть же такие сухопутные, может и морской существовать. Может?

– Может.

– Вот. И приплывает такая вот мамаша, чтобы в этих самых пещерах наших бездонных родить детеныша. Можем допустить?

– Можем.

– Приплыла, родила и уплыла. А этот малышок в озере подрастает. Здесь безопасно, хищников на него нет. Сколько ему там надо, чтобы повзрослеть? Три года? Два? Не важно. Вот этого малютку и засекают. А он вырос и тоже уплыл на морской простор. И когда та мамаша или другая подросшая снова сюда приплывет, никто не знает. Но одно я могу гарантировать прямо сейчас. Сказать?

– Скажи.

– Сейчас март. Холодно. Никто в это время рожать не соберется. Скорее всего летом. Так что охоту надо начинать осенью. Цыплят по осени считают.

Все, хватит, убедил. Распродав технику, посыпав голову пеплом, бедняга возвращался в Лондон, и тут, Рэй тогда решил, что ему крупно подфартило, тут ему на глаза попалась газетенка, старая, довольно задрипанная. Под броским заголовком «Сассекский вампир» шел материальчик о неизвестном животном – убийце овец. Миллер не задержался в Лондоне даже трех дней, повидал только свою подружку Мэг, да и то, видно, лишь за тем, чтобы она закатила ему очередной скандал из-за вечных отлучек.

И вот он торчит в этом захолустье, проклиная собственную глупость, неуловимую дичь, непруху, весенние дожди и все на свете.

«Черт меня дернул расстаться с Барни, старикан всегда был везунчиком», – излишняя самостоятельность быстро приелась Рэю. Барни действительно всегда везло и на дичь, и на щедрых заказчиков. Это Барни десять лет назад сделал из сосунка Миллера настоящего охотника за неизвестным. Он три месяца таскал недоучившегося студента политехнического лондонского колледжа за собой по Амазонке в поисках таинственного племени голубоглазых индейцев. Племя, правда, они так и не нашли, но вкус к странной профессии Рэй обрел.