Оставались окопные мортиры. Но тут появился «Стокс», неловко ведя верблюда, которого он нашел заблудившимся. Мы поспешно сложили мортиры, посадили «Стокса» (еще не оправившегося от дизентерии) на седло Заала рядом с пулеметами Льюиса и отправили всех трех верблюдов под попечением Ховеймиля.

Тем временем «Льюис» и Заал в укрытой и невидимой впадине позади нашей старой позиции для орудий развели костер из патронных ящиков, облив их остатками бензина. Они обложили его пулеметными лентами и запасными припасами для ручного оружия, а на вершине осторожно водрузили несколько снарядов от мортиры Стокса. Затем мы отбежали.

Когда пламя достигло кордита и аммонала, раздался ужасный, раскатистый грохот. Взорвались тысячи патронов, словно одновременно стреляло множество пулеметов. Гром снарядов поднял густые столбы пыли и дыма.

Турки, обходившие нас с фланга, решили, что мы располагаем большими силами. Они замедлили свое продвижение, встали под прикрытием и начали осторожно оцеплять наши позиции, производя рекогносцировки, в то время как мы стремительно удалялись в убежище, скрытое между кряжами гор.

Казалось, дело окончилось счастливо. Мы радовались, что ускользнули, не понеся больших потерь, чем мой верблюд и багаж. Но провианта в Рамме было достаточно, а Заал полагал, что, может быть, наше имущество находится у арабов, ожидающих нас впереди. Действительно, мы нашли его. Мои люди, нагруженные добычей, увели с собой всех наших верблюдов. Мы сняли с их седел награбленное добро, приготовляясь сесть в седла. Я спросил, ранен ли кто-нибудь. Чей-то голос сказал, что сын Шимта, очень смелый мальчик, был убит при первом натиске на поезд. Произведенный без всяких инструкций первый натиск являлся ошибкой, так как наши орудия наверняка могли бы все закончить сами. Поэтому я не чувствовал себя виноватым в его смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.