– Вы уверены, что мне больше ничего не надо делать?

– Совершенно уверен.

Последовало молчание, потом отец Бернард снова заговорил:

– У вас немного разочарованный вид, миссис Белдербосс.

– Нет, преподобный отец.

– Вы ожидали, что я скажу что-то еще?

– Нет. – Миссис Белдербосс секунду помолчала, потом вздохнула: – Ах, не знаю. Возможно, вы правы насчет Уилфрида, преподобный отец. В конце концов, всего несколько месяцев прошло. И ушел его брат, как вы говорите, совершенно внезапно.

– Точно.

– Он ведь устанет слоняться с места на место, правда, преподобный отец? Как только перестанет так расстраиваться.

– Не сомневаюсь, так оно и будет, миссис Белдербосс. Все еще слишком свежо в его памяти, должно еще пройти время. Вряд ли у людей меняются чувства по отношению к умершим, но сила чувств, без сомнения, ослабевает, если дать пройти какому-то времени. Я сильно тосковал по матушке и отцу, когда они ушли, так сильно, что даже не мог думать о них. Прошло немало времени, прежде чем я смог говорить о них. Теперь мне воспоминание о них приносит радость, я чувствую себя очень близким им, и я знаю, что они на самом деле никуда не ушли. Это чувство не лишено сходства с нашими взаимоотношениями с Богом, миссис Белдербосс. Как там у Иешуа?

– Простите, преподобный отец?

– Иешуа, глава первая: «Будь тверд и мужествен. Не страшись и не ужасайся, ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь». – Отец Бернард тихо засмеялся: – Простите, можно ли так жутко хвастаться знанием текстов? В школе меня заставили вызубрить все это наизусть.

– Вы, конечно, правы, преподобный отец, – вздохнула миссис Белдербосс. – В самой глубине души я знаю, что Уилфрид смотрит на нас сверху и охраняет нас, но просто он кажется таким… таким отсутствующим.

– Думаю, скорбь проистекает как раз из этого противоречия.

– Да, это возможно, преподобный отец.

– Постарайтесь уснуть и поспите подольше, миссис Белдербосс. Я уверен, что утром вы поймете, что не все так плохо.

– Я постараюсь, преподобный отец. Спокойной ночи.

Я слышал, как женщина прошла мимо меня и поднялась по лестнице. Когда все затихло, я выбрался из шкафчика и вернулся в комнату. Перед тем как лечь спать, я еще раз подержал в руках винтовку.

Поздно ночью я слышал какие-то далекие голоса. Крики. Улюлюканье. Что-то вроде звуков боевого танца. Все это продолжалось несколько секунд, и я подумал, что мне все это снится. Но утром все только и говорили об этом за завтраком, который состоял из чудесного рагу – Мать начала готовить его, как только рассвело.

– Я потом так и не сомкнула глаз, – объявила миссис Белдербосс.

– Я бы не стал особенно волноваться на этот счет, – усмехнулся отец Бернард. – Вполне возможно, что это фермеры подзывали своих собак, да, Монро?

Он протянул руку и потрепал Монро за шею.

– В три утра? – засомневалась миссис Белдербосс.

– У фермеров свое время, Мэри, – заметила Мать.

– Лучше бы, как у всех, – улыбнулась миссис Белдербосс.

– Мне казалось, что звук как будто исходил со стороны моря, – сказал мистер Белдербосс. – Как, по-вашему?

Все пожали плечами и занялись чаем. Только мисс Банс выдала еще один комментарий.

– В Гласфиниде ночью стоит полная тишина, – заявила она.

Мать бросила на нее уничтожающий взгляд и принялась собирать со стола посуду.

Я ничего не сказал, к тому же я не мог быть уверен в том, что рев ветра за стенами дома в эти ранние часы не обманул мой слух, но, когда я лежал в темноте, я был уверен, что голоса доносились из леса.

Я размышлял, не следует ли мне догнать отца Бернарда, когда все уже выходили из столовой, и рассказать ему об этом, но в этот момент из кухни донесся грохот, и мы услышали крик Матери.