Тут Джон Фрай осекся. Хорошо зная нашего старшего работника, я встревожился, почувствовав, что за этим кроется что-то неладное.

– А отец? Он-то как? – спросил я, отшвыривая мальчишек налево и направо, потому что они все время мешали нам говорить и липли на ворота, как мухи на мед. – Джон, а отец что, в городе? Ведь он всегда сам приезжает за мной и никогда не перепоручает этого другому.

– Батюшка твой встретит нас на полпути, – ответил Джон. – Он не смог выехать из дому, потому что там сейчас готовятся к Рождеству.

Беседуя со мной, Джон пристально рассматривал холку своего коня по имени Смайлер, а я, зная Джона как свои пять пальцев, чувствовал, что он лжет. Но мне уже было все равно, что и как он говорит, потому что сердце мое вдруг стало тяжелей свинца и я, прислонившись к воротному столбу, понял, что уже ни с кем не хочу драться. Я даже не щелкнул по носу свою маленькую лошадку по имени Пегги, которую Джон Фрай привел с собой и которая во время разговора пыталась протиснуть морду между толстых прутьев ворот.

– Пойдем, Джон, – позвал один из мальчишек. – Робин врезал тебе, а ты врезал Робину, и теперь вас ждет поединок. Забыл, что ли?

– Заплати долг, прежде чем уезжать, – сказал, подходя ко мне, один из старших школьников. – Ты должен, Ридд, поставить точку в этом деле.

– Должен! Должен! – выпалил мне чуть ли не в ухо один низкорослый мальчуган, который был в нашем классе предводителем, потому что слыл за большого умника. – Наподдай Снеллу, если товарищи просят!

Все мальчишки хотели, чтобы я схватился со Снеллом, но у меня на душе было так неспокойно, что про драку я и думать забыл.

– Ну что, драться мне или нет, Джон? – спросил я наконец. – Если бы не твой приезд, я бы этому Робину всыпал.

– Полагаю, лучше драться, Джен, – шепотом ответил Джон Фрай через прутья ворот. – Тебе еще не раз придется постоять за себя, так что начинай прямо сейчас. Попроси, паренек, швейцара впустить меня, а я присмотрю со стороны, чтобы все было по-честному.

К этому времени о предстоящей схватке узнали все старшие школьники. Шестеро-семеро из них прибежали во весь дух на место поединка, и я не мог ударить перед ними лицом в грязь. Более того, сейчас, в присутствии Джона Фрая, я должен был отстоять и честь нашей семьи, и славу Эксмура.

До этого дня никому еще не удавалось одолеть меня в драке, хотя за три школьных года мне пришлось выдержать более шестидесяти боев. Побеждал я отчасти благодаря своей природной силе, отчасти потому, что, начиная бой, я уже не знал, где и когда остановлюсь. Но сегодня, похоже, победа впервые должна была достаться не мне, потому что драться мне не хотелось ни вот столечко, а Робин Снелл был самым здоровенным из всех мальчишек, с какими мне приходилось иметь дело.

Помня о мягкосердечии матушки, я никогда не рассказывал ей, как часто дерусь, а отец, если бы узнал про мои подвиги, задал бы мне хорошую трепку. Потому-то Джон Фрай вообразил, что это мой первый бой, и когда ему открыли ворота, он прошел мимо меня, приговаривая: «И что же это я тебе присоветовал, Джен! Эх, попутал нечистый!» Но я ему сказал, что все уже решено и отступить невозможно.

Место поединка было не сказать чтобы очень просторным, но для того, чтобы помериться силами, его было предостаточно. Старшие ученики – школьная аристократия – стали в круг по краям ринга, а малышне милостиво разрешили лечь прямо на землю и понаблюдать за боем, копошась под ногами старших ребят.

Мальчишки помогли мне раздеться. Бросив на землю шапку, я стащил с себя кожаную куртку и положил ее на шапку, потом снял жилет и положил его на куртку. Я попросил одного из учеников присмотреть за моими вещами и помню, с какой гордостью он взялся услужить мне. Затем на ринге появился Робин Снелл. Он начал кружить вокруг меня так резво, что я едва успевал поворачиваться, следя за его передвижениями. К тому же он оказался на несколько дюймов выше меня. Но я все думал о странном поведении Джона Фрая и о том, почему он приехал за мной так рано, и начинать бой у меня не было ни малейшего желания.