Невидимка жалобно вздохнул.

– Таррэ сказал: чем слабее будут связи Рагара и его учеников, тем легче пройдёт возрождение вейриэна. Для них куда важнее возвращение Седьмого в строй, чем память двух подростков. Прости, это так звучало. Он сказал, что для начала нужно разорвать духовную связь между учениками. Изъятие памяти друг о друге – это первый шаг. Но Лэйрин не может ходить тропами духов, да и не знает о твоём существовании, потому мы подкарауливали тебя. Единственный способ поймать тебя – это смертельная опасность для риэна, когда не требуется его согласие на помощь духов и на переход через нашу тропу. Таррэ говорил, что если потребуется, то не грех и подстроить эту самую смертельную опасность, – наябедничал дух, – но этого не пришлось делать, к счастью для нас.

– Сволочь! – выругался полукровка.

Рамасха дипломатично промолчал, но желваки на скулах принца выразительно играли.

– Я принял твой ответ, Ирдан, внук Ирдана, но он неполный, – заявил Яррен после задумчивой паузы. – Каким стал бы второй шаг?

– Но его же не было, – пролепетал дух. Однако Яррен привстал и положил ладонь на бесполезный в беседе с невидимкой, но очень грозный кинжал, и дух не стал испытывать терпение родового мага. – Понял, понял, не надо демонстраций. Второй шаг – исключить возможность встречи учеников, чтобы духовная связь не дала о себе знать возникновением симпатии и дружбы.

– Какие же вы мерзавцы, – скрипнул зубами Яррен. – Теперь верни мне, что взял.

– А договор? Ты обещал мне заключить со мной договор, а Яррен фьерр Ирдари всегда держит слово!

Кронпринц не выдержал, криво усмехнулся, с сочувствием глядя на полукровку:

– Как же плохо быть святее Белых гор, Яррен!

– И не говори, – кивнул горец. – Что ж, я подтверждаю при свидетеле, кронпринце Севера, сиятельном Игинире Алье Дитане вер Лартоэне наш договор, Ирдан, внук Ирдана. Ты возвращаешь мне изъятые воспоминания о моей жизни, а я назначаю тебя своим хранителем, обязуюсь призывать в первую очередь только тебя и расплачиваюсь за помощь строго оговорённой и согласованной ценой.

Дух дрожащим от возбуждения голосом спросил:

– А воплощение? Ты обещал мне помочь!

– Подтверждаю! – Яррен не стал вдаваться в подробности, но Рамасха не упустил шанса узнать тайну.

– Я не могу свидетельствовать то, о чём не знаю, – довольно сощурился принц.

Пришлось полукровке признаваться, что обещал духу жениться только на такой девушке, которая сможет дать дэриэну вторую жизнь.

– То есть клятва обязала тебя жениться только на риэнне? – зачем-то уточнил Рамасха очевидное.

– Или на Белой королеве, – улыбнулся Яррен. – Любить – так королеву, Игинир.

Северянин спрятал взгляд.

– Или ту, кто может ею стать… – прошептал он. – Но Белой королевы нет полтора века, и вряд ли она появится при твоей жизни, Яррен. И даже если родится, окажется слишком мала.

– Что такое возраст для мага?

Вредный дух не нашёл другого момента, чтобы вернуть ограбленному потомку изъятую память. Яррен застонал, схватившись за голову.

– Чтоб тебя! Предупреждать надо!

– Нет времени, потомок. Император здесь!

Несчастный горец, придавленный возвращёнными воспоминаниями, только хватал воздух ртом, как рыба, вытащенная на берег. А когда он отдышался, на его искажённое яростью лицо было страшно смотреть.

– Ирдан, можешь передать своим, такого я не прощу. Клянусь бессмертием, Таррэ сильно пожалеет о том, что сделал. Белогорье совершило большую ошибку, когда решило, что может играть мной как пешкой.

Наконец-то Летта осталась одна и смогла расслабиться хотя бы на пару мгновений, пока не прибежали её фрейлины. Но те даже не пытались проверить, сняты ли с дверей магические печати. Как и все простые люди, не обладающие даром айров, аристократки Гардарунта панически боялись любой магии. Кроме приворотной и поддерживающей красоту.