Нахмурившись, Фульк попрыгал, чтобы кольчуга ровно легла на тело, пока край ее не коснулся коленей.

– Согласен, – кивнул он. – И поэтому понять Теобальда еще сложнее.

Быстрыми резкими движениями, выдававшими его недовольство, юноша облачился в сюрко и подвязал пояс.

– Сэр Теобальд принес клятву, и он человек чести, – подняв указательный палец, сказал Жан. – У Ричарда нет детей. Скорее всего, следующим королем станет его брат, и тогда нам всем придется приносить ему клятву. Думаю, что лорд Уолтер и это обстоятельство также принимает во внимание. Согласись, что кусать руку, которая тебя кормит, неразумно.

– Значит, я неразумный человек, – коротко бросил Фульк и, пристегнув к бедру меч, стремительно вышел на улицу, на палящую летнюю жару.

Ланкастерский замок, лето 1193 года

Гребень из слоновой кости и зеркало были покрыты тонкой резьбой в виде узора из листьев аканта. Зеркало, помещавшееся в грациозном футляре с откидной крышкой, было предметом настолько редким, что Мод видела его впервые, хотя и слышала песни трубадуров о прекрасных дамах, любующихся собой в будуарах.

Мод разглядывала себя в зеркале, и ей доставало тщеславия признать, насколько хороши ее густые белокурые, с серебряным отливом волосы и ясные изумрудно-зеленые глаза. Однако, будучи девушкой здравомыслящей, она прекрасно понимала, что в сложившейся ситуации особых поводов для радости у нее нет.

Сегодня был день ее свадьбы, и зеркало с гребнем она получила в подарок от почетного гостя, принца Иоанна. Мод знала, что он прибыл сюда не просто ради удовольствия отпраздновать бракосочетание одного из своих вассалов. Учитывая, что в последнее время упорно циркулировали слухи о скором возвращении короля Ричарда, принц хотел окружить себя преданными людьми вроде Теобальда Уолтера.

Иоанн приехал вчера поздно вечером. Мод уже легла, и подарок принесли к ней в спальню сегодня утром, вместе с остальными свадебными подарками. Там были фибула для плаща и покрывало из легчайшего аквамаринового шелка, обшитое по краю золотой нитью, – от Теобальда, а от отца – пояс, расшитый мелким жемчугом и на концах отделанный чистым золотом. Сами мужчины, как и предписывала традиция, не появились; они находились в другой комнате башни, готовясь к свадьбе.

Мод аккуратно убрала зеркало в футляр и положила его на сундук. Рука девушки дрожала, а на сердце было тревожно. Она чувствовала, что еще не готова стать женой, но больше откладывать отец не позволил.

– Первые крови у тебя начались уже больше года назад, – бесцеремонно заявил он дочери, сообщив, что дата свадьбы назначена на лето и приурочена к празднику святого Иоанна. – Теобальд Уолтер говорил, что хочет подождать, пока ты подрастешь и сможешь рожать, и сейчас ты уже в подходящем возрасте.

Сегодня Мод предстояло выйти замуж за человека, который был в три раза ее старше. Правда, лорд Уолтер ей нравился: он гораздо добрее отца и наверняка станет о ней заботиться, но… Мод с ужасом представляла, что всего каких-нибудь девять месяцев спустя она может стать матерью. Отец, во всяком случае, очень рассчитывает, что так оно и будет. Спустя девять месяцев она может умереть. От этой мысли бедняжку трясло с ног до головы, она чувствовала себя словно загнанный зверь, но пути назад не было. И приходилось держать себя в руках: не хватало еще демонстрировать беспокойство собравшимся в комнате гостьям.

Подскочила бабушка, разгладила складки на шелковом зеленом платье Мод, приколола на место непослушную прядку волос, поправила свадебный венок из шиповника и пахнущих мускусом лилий, переплетенных зеленью с серебряной проволокой. Мод вонзила ногти в ладони, чувствуя, что вот-вот закричит от ужаса.