– Угрожать?! – изумился Маркус. – Что вы, мисс Смит! Я вам не угрожаю и тем более не запугиваю вас. Просто объясняю неизбежные последствия ваших действий – точнее, вашего бездействия.

– Угрожаете… – Сердце все чаще колотилось у нее в груди.

– Вы, пожалуй, могли бы обвинить меня в том, что я вас запугиваю, если бы я… – он вскочил на ноги и одним прыжком оказался рядом с ней, – прижал вас к этому стеллажу – вот так.

Нелл попятилась, дошла до стены и остановилась, раскинув руки в стороны. Отступать было некуда: за ней тянулись полки, заставленные книгами в твердых кожаных переплетах.

Лорд Стейнгейт оперся ладонями о полки по обе стороны ее головы и окинул книги беглым взглядом.

– А, поэты-романтики! Совершенно неуместно! Да, если бы мне пришлось загнать вас вот в такую ловушку, подойти к вам очень близко…

Они стояли лицом к лицу, и Нелл ощущала исходящий от него жар. Бедрами он почти прижимался к ее юбке.

– Так вот… Если бы я подошел к вам и сдавил вашу хорошенькую шейку, чтобы вытрясти из вас правду… вы еще могли бы пожаловаться на то, что я вас запугиваю!

Нелл зажмурилась, стараясь не думать о том, как он близко. В библиотеке пахло, как в забытом детстве: кожей, старой бумагой и воском для полировки дерева. От него пахло цитрусовым одеколоном, чистым бельем и мужчиной. И его аромат перебивал все остальные запахи.

– Посмотрите на меня!

Она с трудом открыла глаза. Хотя утром он тщательно побрился, она видела пробившуюся щетину на его щеках и подбородке, такую же черную, как и волосы. В левом углу рта был заметен крошечный шрам; за разомкнутыми губами виднелись белые, крепкие зубы. Нелл невольно залюбовалась его полными, чувственными губами, и сердце у нее екнуло.

– Итак?

– Нет. – Она представила, как его пальцы охватывают ее подбородок, как его руки зарываются ей в волосы… Но сразу же вспомнила мистера Гарриса, и ее передернуло.

Виконт сразу отступил, как будто она влепила ему пощечину.

– Проклятье…

– Милорд… – В библиотеку вошел дворецкий. – Пришел доктор Роулендс. Леди Нарборо вас ждет, по-моему, она немного расстроена.

Судя по выражению лиц хозяина и слуги, Нелл поняла, что «немного расстроена» – изрядное преуменьшение. Без единого слова лорд Стейнгейт развернулся и вышел. Дверь со стуком закрылась.

Нелл стояла, вцепившись пальцами в книжную полку. Она не сразу разжала руки, как будто только они и поддерживали ее на ногах. Неожиданно она сообразила, что дверь не заперта.

Где ее сумочка? Ах, вон она, на диване! Зашуршали ее длинные юбки; она поспешила к выходу. Дверь открылась бесшумно. Нелл выбралась в коридор и забилась под лестницу.

Холл совсем рядом, но у двери стоит дворецкий; он отдает распоряжения младшему лакею. Значит, бежать тем же путем невозможно. Нелл сжалась в тени.

– Уэллоу! – послышался звонкий женский голос из комнаты справа.

Лакей пробежал мимо Нелл, не заметив ее, и скрылся за дверью, обтянутой зеленым сукном. Дворецкий же пошел на зов.

– Да, леди Онория?

Как только он ушел, Нелл на цыпочках выбралась из-под лестницы, схватившись одной рукой за столик, на котором стоял серебряный поднос для писем. Очевидно, принесли вторую почту за день. Нелл невольно прочла адрес на верхнем конверте: «Леди Онории Карлоу».

Она застыла точно громом пораженная. Карлоу?! Овдовев, ее мать произносила эту фамилию с крайней ненавистью. Из-за Карлоу все их беды, все несчастья! Из-за Карлоу прошлое окутано мраком… Когда она была совсем крошкой, в их семье случилось что-то ужасное, но ей никогда не говорили об этом – и спрашивать тоже не разрешали.