– Возьми себя в руки, не будь размазней, – пробормотала Лора. В самом деле, у нее здесь настоящий дом, хорошая и достойная жизнь. У нее есть Майлз, он ждет ее возвращения, охраняет богиню, которая не отказалась бы покрыть себя его кровью.

Но она мечтала о том единственном, кто всегда мог успокоить ее, разгневанную или напуганную. Она хотела того единственного, на кого всегда могла положиться, зная, что он рядом. Она хотела Кастора.

Лора закусила губу, пытаясь проглотить комок в горле. Она нашла комнату, через которую вошла, и дернула за ручку двери. Та качнулась, но не сдвинулась с места.

– О, прекрасно, – проворчала Лора и попробовала еще раз, толкнув сильнее. – У меня нет на это времени.

Откинув полу накидки, она полезла в задний карман шорт за куском пластика, чтобы открыть замок. Но в кармане было пусто.

Проклятье.

Должно быть, Лора обронила его, когда протискивалась в балконную дверь, или забыла, когда переодевалась.

Свечи в коридоре догорали, отбрасывая тусклый свет. Запахи дыма и горячего воска смешивались с благовониями, все еще поднимавшимися снизу. Лора облизнула пересохшие губы, пытаясь оценить свои возможности. Она смертельно устала и плохо соображала. Она двинулась по коридору, дергая одну дверную ручку за другой. Еще одна. И еще…

– Конечно, я понимаю, – донесся с лестницы чей-то голос, потом раздался звук тяжелых, быстрых шагов. – Нарушение безопасности… я беспокоюсь…

Лора мысленно выругалась и бросилась к очередной двери, на ходу придумывая тысячу ответов на вопрос, что она тут делает. Зашла посмотреть, все ли в порядке; показалось, что тут шумели; забирала сумочку; хотела побыть одна…

Ни одно из них не понадобилось. Последняя дверь в коридоре – та, что с кодовым замком, – оказалась приоткрытой. Тяжело дыша под плотной маской, Лора скользнула внутрь и плотно закрыла за собой дверь.

Свет в комнате не горел, но сквозь тонированное слуховое окно проникало достаточно солнца, чтобы полностью ее осветить. В центре между двумя замурованными окнами стояла впечатляющих размеров кровать с балдахином из белого шелка. Одну стену занимал шкаф, расписанный выцветающей пасторальной сценой со стадами и пастухами. Похоже, его несколько веков передавали из поколения в поколение. Плюшевые подушки были разложены на полу, повторяя рисунок – лепестки цветка, и повсюду были расставлены причудливые канделябры.

В воздухе все еще витал запах свежей краски, и ковры выглядели девственно чистыми – наверное, совсем новые. Лора предположила, что это спальня Филиппа и Аканты, недавно отреставрированная, чтобы принять их на время Агона.

На кровати что-то зашевелилось. В изножье спал огромный лохматый пес. Похожая на медвежью морда, кончики длинных ушей, черная шерсть на спине и боках были припорошены белым, словно пес только что вернулся с прогулки по заснеженному Центральному парку.

Тонкая струйка слюны стекала из его пасти на шелковое покрывало. Большие глаза открылись. Пес поднял голову, словно узнал ее.

– Хирон? – прошептала Лора.

Она радостно сдвинула маску, чтобы лучше видеть. Он все еще жив! Сколько же ему сейчас лет?.. Четырнадцать? Лора медленно подошла к греческой овчарке, протянула руку.

Хирон был постоянным спутником маленького Кастора – тот даже катался на нем верхом. Во время их бесконечных приключений на городских улицах пес неизменно трусил за своим хозяином и Лорой, как верный страж и нянька.

Хвост шевельнулся на шелковом покрывале. Лора почувствовала странное облегчение, когда пес лизнул ее пальцы в знак приветствия.