– Петр, ты же месяц продержался!! – вздохнула Мария, – что-то случилось?

– Давай, помогу! – Петр протянул руку к портфелю с компьютером и заодно с бумажным пакетом с печеньем внутри, проигнорировав её вопрос, но сигареты убрал в карман и шагнул обратно в лифт, – ох, какой запах! Никак мне печенье с корицей испекла, подруга?

– Не тебе, но тебе вот тоже привезла! – рассмеялась Мария.

– Так, колись, подруга! Что за важные встречи с утра? Да ещё и печенье, опять же! Никак влюбилась?

– Нет! Не отгадал! У меня появились новые соседи вчера.

– И ты хочешь понравиться новому соседу? Мужик так хорош собой, что ты с утра бросилась печь ему печенье?

– Да что ж ты меня всё сосватать то пытаешься, Петр Семеныч? – улыбнулась Мария, выходя из лифта на их этаже и направляясь сразу в кабинет шефа, – мужика, как ты говоришь, ещё не видела. Жену его только слышала, наипротивнейший голос у дамочки, должна я тебе сказать. А вот с дочкой их, Анютой, я уже познакомилась. Милое создание примерно десяти лет от роду. Огромные глаза, веснушки на носу и смешные косички. Худа до безобразия! А всё потому, что "мама им с папой не разрешает сладкое покупать, потому что это вредно для фигуры" – это я тебе Анюту цитирую сейчас. Представляешь, ребенок не знал до сегодняшнего дня, что такое песочное печенье! А ещё она пьет обезжиренное молоко. Я уверена, что тоже с подачи мамы. Брр! Как это пить то вообще можно!

– Ого! Вот ты завелась с утра! Пожалуй, надо тебя кофе отпаивать, да? – рассмеялся Петр и бросил, сняв трубку:

– Зиночка, сделай нам кофе, пожалуйста!

– Сейчас сделаю, Петр Семенович! – услышала Мария.

Петр положил трубку и принялся крутить шариковую ручку в руках, явно не зная, чем себя занять.

– Петр, мне кажется, что ты хочешь мне что-то сказать, но не знаешь, как начать, я права?

Петр, услышав это, усмехнулся:

– Нет, тебе не кажется, Машенька! И да, права, как всегда! – и замолчал, потому, что в кабинет, постучав, вошла Зиночка с кофе. Он проводил глазами секретаршу, дождался, когда за ней закроется дверь, и лишь тогда произнес:

– Машенька, я намерен продать свою фирму.

– Что? Почему?

– Устал я Машенька. Хочу на покой. Уеду в деревню, к брату. Он давно зовет. Он мне там уже и дом рядом присмотрел. Буду ему помогать бычков на мясо растить.

Мария молчала. Она знала, что после развода три года назад, Петр больше ни с кем из женщин не сошелся. Дети от первого брака жили за границей и уже давно. В деньгах отца они не нуждались, так что Петра можно было понять. Только вот Марии от этого легче не становилось. Они хорошо ладили все эти три года.

– Машенька, ты не переживай! Я нашел хорошего покупателя. Ты останешься на своем месте. Игорю нет смысла менять персонал в фирме, которая успешна. Наше дело для Игоря не новое, он просто расширяется. У него, конечно, есть сейчас бухгалтер, но там молодая девочка и с увеличенными объемами фирмы она не справится. Игорь сам просил меня уговорить тебя остаться и продолжать работать с ним.

Мария вздохнула и спросила:

– Петр, когда сделка купли-продажи? Мне же надо подготовить документы для отчета.

– Сегодня Машенька. Сегодня после обеда. Я попросил Игоря подъехать познакомиться, ну и просто поговорить. Сейчас он должен уже подойти, – Петр глянул на часы в углу. И в этот момент ожил селектор связи:

– Петр Семенович, пришел Игорь Северов.

– Хорошо. Ждем!

После этих слов в кабинет вошел подтянутый мужчина с военной выправкой, ростом чуть выше среднего, неопределенного возраста. Почему неопределенного? Да потому, что имея подтянутую фигуру и легкость движений – мужчина стремительно прошел в кабинет – он был абсолютно седым. Ему могло быть и сорок лет, а могло быть и пятьдесят. Морщины, конечно, были, но только мимические. Он был гладко выбрит и коротко подстрижен. Прямой нос, красивая линия губ. Прямая спина. И при этом седой. Не с проседью, не седые виски, как часто бывает у мужчин, нет. Весь седой. Полностью! Вся голова седая. А ещё, его глаза… где-то Мария уже видела такие глаза. Только вот где? У кого? Да нет, показалось. Ну глаза как глаза. Серые. Или голубые? Нет, наверное всё-таки серые. Да, точно, серые. Но у кого же Мария видела точно такие же, неуловимого цвета глаза? Вот ведь совсем же недавно видела.