Другой вариант – отступить как раз на НПЗ. Там есть стена, тяжёлое вооружение и продовольствие. Только вот половина охранявших его бойцов сейчас сражается в районе клиники ГЛОМС. Оставшиеся, даже с нашей помощью объект не удержат. А эти непонятные мутанты наверняка до него доберутся. Можно вывести персонал и охрану с ТЭЦ. Но кто сказал, что они будут подчиняться приказам, поняв, что город пал? А не разбегутся в разные стороны.

Матерюсь. Как ни крути – мы оказываемся в заднице. В идеале – нам бы отбить атаку этой орды уродцев и продержаться хотя бы до утра. При дневном свете будет проще различить цели и вести огонь. Но не представляю, чем мы можем помочь "армии" Кстово в этом кровавом месиве. Нас слишком мало для масштабных боевых действий.

Мозг цепляется за слово "мало". Появляется идея. Обдумываю её. Решаю, что стоит попробовать.

Отправляюсь к помещению, где мы заперли пленников. Открыв дверь, заглядываю внутрь. Половина расселась вдоль стен. Остальные сгрудились вокруг одного из солдат, у которого есть рация. Вслушиваются. Сейчас практически все стоят, повернув головы на звук открывающейся двери. Делаю шаг внутрь и начинаю говорить.

– Если вы слышали последние переговоры, то знаете, что город в критическом положении. Остатки солдат держат оборону и погибают около клиники. Как только с ними будет закончено, твари пойдут от здания к зданию, зачищая всех выживших. Мы выдвигаемся наружу для поддержки. Если среди вас есть добровольцы, готовые взять в руки оружие и сражаться – присоединяйтесь. Сразу оговорюсь – если хотите уйти, то так и скажите. Мы выпустим вас наружу и бегите в любом направлении. Но как вы сами понимаете, выжить в одиночку будет сложно. А ваш город вот-вот полностью уничтожат. Сейчас, единственный способ выжить – защитить его.

Закончив, отхожу в сторону. Речь так себе. Если совсем откровенно – кусок дерьма. Я бы сам не повёлся. Но на часть присутствующих действует. В коридор выходят двое солдат и дюжина гражданских. Всего четырнадцать человек, среди которых пять женщин.

Вздохнув, закрываю дверь и веду их в оружейную. У нас тут несколько сотен "Калашниковых" и груда патронов. Вручаю каждому автомат и десять запасных магазинов. Плюс штык-нож на случай рукопашной. По рации вызываю Анатолия, которого ставлю во главе этого отряда. Собираю всех остальных внизу. Объясняю задачу и концепцию действий. Добровольцы спускают на первый этаж ящики с оружием и боеприпасами. Часть из них тащат ещё ниже, на цокольный, загружая во внедорожник.

Закончив подготовку, выдвигаемся. Руслан с Павлом и Кирой выезжают на машине. Татьяну снова оставляю на базе. Анна, Егор и Дана – со мной. Как и ещё пятнадцать бойцов под командованием Анатолия. Занимаем позиии около соседнего здания. В окнах второго этажа "Зажигалки" маячат фигуры нескольких стрелков, отслеживающих движение на улице.

Когда все оказываются на местах, повторяю свою речь в сокращённом варианте, обращаясь к жителям окрестных домов. Учитывая, что они расположены к нам вплотную, я точно знаю, что там живёт достаточно немало людей. Сейчас свет в окнах погашен и внутри никакого шума. Но они там. Прячутся. И боятся.

После первого обращения никто не выходит. Повторяю ещё раз. Если сейчас так никто и не появится, то все мои ораторские усилия пропадут втуне. А нам всё-таки придётся убираться из города. Судя по переговорам, доносящимся из рации, громкость которой я сильно снизил, солдаты уже отступают от клиники, сдав позиции. На первое время это помогло, так как противник ломанулся прямо к зданию и его можно было расстреливать с фланга. Но сейчас они снова переключили всю свою ярость на них.