Парадоксальным образом одним из первых поэтов, в стихах которого появляется образ новой столицы, стал москвич Антиох Кантемир. Младший сын молдавского господаря (правителя) Дмитрия Константиновича, родившийся в Константинополе, он вместе с семьей переехал в Россию в 1711 году. Антиох учился дома, затем отшлифовал свои знания в Славяно-греко-латинской академии и Академии наук.

Антиох Кантемир

Антиох поддержал Анну Иоанновну в ее восхождении на престол, после отправился послом в Лондон. Он скончался 31 марта (11 апреля) 1744 года в Париже, где провел последние годы жизни, и был погребен в московском Никольском греческом монастыре.

В своей поэме «Петрида, или Описание стихотворное смерти Петра Великого, Императора Всероссийского» Кантемир дает панораму любимого детища Петра.

Вам не показались странными и непривычными стихи Натальи Алексеевны и Феофана Прокоповича? Их смысл вроде бы и понятен, и все же они написаны «словно не по-русски». Порой кажется, что перед нами разноязычный палимпсест. Особенно это заметно в приведенных отрывках из стихов Феофана Прокоповича «За Могилою Рябою», где отсылка к древнеримскому богу войны Марсу, которая должна была подчеркнуть европейскую образованность автора, соседствует с откровенными архаизмами и славянизмами («Магомете, Христов враже» – звательный падеж, встречавшийся во многих славянских языках, в том числе и в древнерусском, но не употребляемый в живой русской речи уже с XVI века).

Дело в том, что в начале XVIII века русский язык переживал серьезные изменения. Да и как могло быть иначе? Менялась сама реальность, повседневная жизнь русского человека, особенно человека знатного и образованного. В ней появлялись новые реалии, которых не было прежде в русском быте, а они требовали и нового языка.

Сам император активно принимал участие в формировании нового языка своих подданных. Вот, например, он в одном из своих указов объясняет петербуржцам, что такое ассамблея. «„Ассамблея“ – слово французское, – пишет Петр, – которое на русском языке одним словом выразить невозможно, обстоятельно сказать, вольное в котором доме собрание или съезд делается не только для забавы, но и для дела; ибо тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается; притом же и забава». А дальше он подробно предписывает, «каким образом оныя ассамблеи отправлять, определяется ниже сего пунктом, покамест в обычай не войдет».