«Нет, решительно: вы – не приедете», – крикнула Люба. – «Я приеду». – «Нет». – «Да». – «Нет». – «Прощайте»… Вот и весь разговор.

Белый запомнит, что на белой мраморной лестнице он, обернувшись, прочел в глазах Любы ужас, «словно у него в кармане был револьвер…». До револьвера, к счастью, дело не дойдет, но замечу: на другой день он пошлет Блоку вызов на дуэль… Дуэль не состоится, но разве это не громкое «литературное событие», связанное с этим домом?

Здесь же, в ресторане, но через шесть лет, уже в 1912 г., праздновала свою свадьбу с Борисом Трухачёвым восемнадцатилетняя поэтесса и прозаик Анастасия Цветаева, сестра Марины Цветаевой. Помним ли мы, что девятнадцатилетний жених ее лихо подъехал к ресторану (что было сверхэпатажно тогда!) на… мотоцикле, кстати, подаренном ему накануне как раз Асей? А шафером на их свадьбе был друг Трухачёва, Борис Бобылев, влюбленный в Анастасию. Драма, да еще какая, разыгравшаяся здесь. Именно из-за Бориса Бобылева, вскоре покончившего жизнь самоубийством, молодожены переедут в новую квартиру, в дворовый флигель дома, где скоро поселится со своим мужем сестра Аси – Марина (Борисоглебский пер., 6) и где ныне музей Цветаевой.

Наконец, здесь, в 1931 г. Михаил Булгаков ужинал с ленинградской актрисой и прозаиком Екатериной Шереметьевой, которая от имени «Красного театра» Ленинграда, где одновременно работала завлитом, заказала ему пьесу «Адам и Ева». Пьеса была написана в течение месяца, но в «Праге» оба заспорили по поводу модной тогда «женской эмансипации». И вообразите, когда драматург вышел за папиросами, шаловливая и упрямая Катя в доказательство женского «равноправия» расплатилась за обоюдный ужин. Булгаков, вспоминала, страшно обиделся, он был буквально оскорблен, но так начался между ними легкий флирт. Шереметьева, написавшая об этом в своих воспоминаниях, рассказывала мне в начале 1970-х, что когда они ехали как-то в «Красной стреле» в Ленинград, то Булгаков, пикируясь с ней, вдруг спросил: «А какая вы в постели?»

«И что же вы ответили?» – отбросив деликатность, поинтересовался я. Она засмеялась и сказала: «Ответила в его же духе, смешливо – "Всякая"»

Об этом факте Екатерина Михайловна не написала в мемуарах. Не найдете вы этого доказательства «жуирства» Булгакова и в книгах о нем. Но разве все эти мгновения жизни не интересны нам?

4. Арбат ул., 4 (с.), – дом генерала и просветителя А. Л. Шанявского, мебл. комн. «Гуниб», а затем – гостиница «Столица» (1900-е гг.). Здесь в разное время жили многие литераторы, составившие ныне славу нашей литературы. Здесь жил, в зените своей славы, поэт и переводчик Константин Дмитриевич Бальмонт, поэт и прозаик Иван Алексеевич Бунин, художник, сценограф, график Николай Николаевич Сапунов и многие другие.

Иван Бунин останавливался здесь в начале 1890-х, ибо не жил, а пока наезжал в Москву. Позже будет жить в Первопрестольной, по моим подсчетам, в десяти домах (см. Приложение № 2). Но отчего в гостинице «Столица» (а она располагалась на 2-м этаже этого дома) поселился в 1901-м давний москвич Бальмонт? Так вот, как гласят воспоминания, поэт прятался здесь от властей, точнее – от полиции.

Поэт и переводчик Константин Бальмонт

Дело в том, что после знаменитого разгона революционной демонстрации в Петербурге у Казанского собора Бальмонт 14 марта 1901 г. на благотворительном петербургском вечере прочел «бунтарское» стихотворение «Маленький султан».

«То было в Турции, где совесть вещь пустая. // Там царствует кулак, нагайка, ятаган, // Два-три нуля, четыре негодяя // И глупый маленький султан».